Белобрысое чудовище не моей мечты - стр. 34
- Было бы из чего выбирать! - опять начала я злиться и обвиняюще ткнула указательным пальцем в грудь недовольно посмотревшего на него лекаря: - Можно подумать, что вы не знаете о том, что все те парни, что притаскивали мне эти ваши отвратные цветочки, мне совершенно не подходят!
- Разве все?
- Все до единого! - уверенно ответила я, ни на мгновение не сомневаясь в своем ответе.
- Тогда я даже не представляю, что тебе еще можно посоветовать. - Задумчиво мотнув головой, грустно ответил мне мужчина. - Знаешь, я просто вот что хочу сказать... Все пограничники этой крепости с радостью введут тебя в свой дом, назвав супругой. Все здешние парни из достойных семей, с ума по тебе просто сходят, так что сегодня вечером ты можешь указать на любого из них, и тот, на котором ты остановишь свой выбор, совершит все возможное для того, чтобы сделать тебя счастливой…
- Тот, кого я сегодня выберу, сразу же согласится отпустить меня на все четыре стороны?
- Не думаю…
- Честный ответ. - хмыкаю угрюмо и, с натугой раздвинув губы в горькой улыбке, спрашиваю. - Тогда о каком счастье вы говорите? Я вообще уже ничего не понимаю…
На этот раз мне ничего не ответили. Роэлвин просто посмотрел на меня долгим задумчивым взглядом, коротко кивнул каким-то своим мыслям и торопливо вышел из комнаты, оставив меня в ней совершенно одну.
Да, мне все-таки выделили отдельную комнату, если ее можно было так назвать. Комендант лично приказал расчистить давно захламленный различным мусором чулан под лестницей, ведущей на крепостную стену крепости. Сделано это было уже на третий день его появления в “Скале”. И переселили меня в него уже в тот же вечер, перетащив в чулан мою кровать. И все. Никакая другая мебель в эту жалкую каморку просто не поместилась бы. Но я был благодарна коменданту и за это, хотя совершенно не привыкла к такому, почти что нищенскому существованию. Все равно этот чулан для меня был гораздо предпочтительнее общих казарм или же комнат Растимэра Лийтэрия, который так и не оставил намерений назвать меня своей женой.
Стабильно, один раз в каждую седьмицу, он упрямо пытался вручить мне аккуратный букет кайрий. Я не брала. Он злился, но держал себя в руках... Точно так же, как и все остальные отвергнутые мной пограничники, которые с упрямством горных баранов продолжали планомерно уничтожать все поляны в округе с этими, почти что круглогодично цветущими сорняками. И тащить их мне целыми снопами... Не понимая уже даже прямых посылов пойти с этими, яростно ненавидимыми мной цветочками куда подальше.