Белая весна - стр. 17
Вставать на пути у такой?
Чревато. Несварением желудка, не приспособлены люди переваривать свинец, насильственно введенный в организм.
А вот аккуратно подтолкнуть, воспользоваться, получить свою выгоду… чутье бывалого трактирщика подсказывало Матвею, что дело-то с торой иметь можно. И нужно.
Только не обманывай – и все будет. Если с ней по-честному, так и она по-хорошему.
Убить?
Убивать можно тех, с кого отдачи не будет. Обратки, если хотите. По чьим следам никто не придет. А такую убьешь, пожалуй… потом не будешь знать, откуда ждать удара.
Нет, рисковать Матвей не собирался. А вот за племяшку поквитаться, ну и свою выгоду поиметь – почему бы нет? Он был уверен, что тора расплатится по-честному.
А если и нет…
Дом он знает. За племянницу расплатится, а пошарить потом по-тихому… успеет. Хоть день, да его будет! Он в свою пользу найдет, что отжалеть…
Проблема в другом.
Яне он рассказал все, но вот когда она пойдет к Поганцу, тора не сказала. Объяснила, что обстановку разведать надо.
До конца месяца – и только.
Вот и жди, Матвейка, неизвестно чего, вот и дергайся от стука в окно… стука в окно?!
Трактирщик метнулся молнией, как был, в одном исподнем, и не сильно удивился, увидев через стекло серьезные глаза Яны. Только форточку дернул так, что жалобно стекло звякнуло. И рама, кажется, чуток треснула… починим! Бывает!
Женщина серьезно наблюдала за его действиями. Не улыбалась, не торопила. Стояла, смотрела. Совершенно обычная, и одета как обычно – штаны мужские, длинные, заправлены в сапоги. Куртка теплая. Шапка – простая, вязаная, и такие же вязаные шарф и перчатки. Ночью взглянешь, так с парнем перепутаешь. Все скромное, темное или коричневое, но добротное и удобное, стоит только увидеть, как тора двигается.
– Доброй ночи, жом Матвей.
– Доброй ночи, тора Яна.
– Вы не хотите ли прогуляться с девушкой… ну хоть в возке посидеть, пообниматься?
Тон был игривым. А вот глаза – серьезными. И рука под полой куртки… на рукояти пистолета? Вполне возможно.
Матвей поднял руки, показывая, что намерения у него самые мирные.
– Как скажете, тора, так и сделаем.
– Тогда выходите, поговорим.
Матвей кивнул и принялся одеваться. За себя он не боялся совершенно и оружие брать не собирался. Зачем? Смысла в этом нет. Никакого.
Хотела б тора его кинуть – просто уехала бы. С детьми. И с кого он что требовать станет?
Когда Матвей появился на пороге трактира, в овчинном полушубке, наброшенном поверх рубахи и штанов, Яна только головой покачала:
– Замерзнете.
– В возке?
– Ну… ладно, садитесь.
Возок был хорош! Императора в таком возить – не прогадаешь. Яна уселась напротив, вытащила за длинные лямки из-под сиденья тяжеленный котуль