Белая стрела - стр. 11
«Извини, сынок, фокус не удался. Держи сотню».
В салоне грохнул смех, анекдот понравился.
– А вот еще один, – сказал в прошлом боевой пловец Миша Шутов. – Заходит военный моряк после возвращения из похода в бордель. Снимает девицу, поднимаются в номер, она спрашивает:
«Где, дорогой, служишь?»
«На атомной подводной лодке».
«Так у вас же там радиация и все импотенты!»
«Насчет импотенции брехня, – отвечает тот. – Нам выдают свинцовые трусы, они предохраняют».
Потом раздеваются, ложатся на кровать и трахаются. А когда кончают, она глядит: у моряка на ногах нет пальцев.
«А это что?» – делает круглые глаза.
«Да понимаешь, на моих как-то резинка оборвалась».
Позади снова захохотали, а Левитин с Орловым переглянулись: веселые у нас ребята.
На въезде в столицу начался дождь, перешедший в ливень. Дворники на лобовом стекле щелкали вверх-вниз, за окнами плыли ряды автомобилей и жилые массивы. Когда въехали на Лубянскую площадь, ливень прекратился, ярче засветились фонари и неоновые рекламы. Обогнув здание ФСБ с правой стороны, автобус свернул в Фуркасовский переулок, въехал под арку старинного дома и остановился перед глухими воротами. Металлические створки беззвучно отворились.
В утренних новостях сообщили: «Ночью на юго-западе Москвы произошла очередная бандитская разборка, обнаружено шесть трупов. По данному факту возбуждено уголовное дело».
Глава 5. Спустя несколько месяцев
За бортом воздушного лайнера размеренно гудели турбины, рядом, в кресле, дремал Боря Рыбаков, Орлов смотрел в иллюминатор. Там в дальние страны плыла армада облаков, подсвеченных неярким зимним солнцем. Оба летели в Киев, в служебную командировку.
Рыбаков был снайпером в спецназе ГРУ в Приднестровье, а затем попал в отделение Орлова. По жизни был смелым и немногословным.
С момента создания Железным Феликсом ЧК система не терпела в своих рядах предательства. А когда подобное случалось, расправлялась с оборотнями жестко и безжалостно. Причем в любой точке мира, куда те порой сбегали. Двурушников расстреливали неизвестные, давили автомобили, поражали смертельные болезни, а некоторые кончали самоубийством. Так было и сейчас – преемственность поколений.
Им надлежало в столице «вильной» Украины привести к знаменателю очередного. С руководством вопрос был согласован, форма исполнения тоже.
Объект носил фамилию Гусятинский (кличка Гриша Северный). В прошлом старший лейтенант КГБ, в начале 90-х он уволился из системы и организовал в Москве банду, набрав соратников из спортсменов и бывших военных. Для начала окучивали торговые палатки, а затем, расширив сферу влияния, стали крышевать несколько московских рынков, ювелирных компаний и турфирм. Ну а после вошли в ореховскую ОПГ, и между лидерами начались распри. Главарь ореховских Сильвестр был подорван в собственном «Мерседесе», а над Гусятинским стали сгущаться тучи. Не желая испытывать судьбу, он уехал в Киев, имея намерение там отсидеться.