Белая Стрела, или СМЕРШ-2 - стр. 12

Саша с женой вышел через своё парадное, обошёл дом с задней стороны, вошёл в арку и подойдя к укутанному желтоватым брезентом с написанным на нём краской номером автомобилю стянул покрывало. Совершенно новый автомобиль белого цвета и пахнущий ещё заводской краской, стоял перед молодыми людьми. «Ах, Саша, я даже и мечтать не могла, что когда-то сяду за руль такой красавицы и самое главное собственной» широко улыбаясь сказала Наташа открывая водительскую дверь и садясь за руль. «Осторожно живот» – ответил муж и сел рядом на пассажирское сиденье. Наташа вставила ключ в не привычное гнездо с левой стороны руля и провернула до стартера. Машина легко завелась. Бензина половина бака, всё горит на доске приборов, механический датчик учёта пройденных километров показал цифру триста. Новая машина. «Ну, с Богом!» перекрестилась Наташа и вставив первую передачу в коробке тронула машину. Саша с интересом взглянул на крестившуюся жену, но промолчал. Машина плавно выехала со двора. «Теперь поверни на право…» – начал показывать дорогу муж.

Ровно в тринадцать часов телефон на столе Виктора Васильевича дал звонок. Он любил пунктуальных людей и понял, что очередной раз не ошибся. На той стороне голос дежурного спросил: «Товарищ подполковник, пришли двое по Вашим пропускам. Мне их к Вам направить или в кадры?». «Сопроводить ко мне» приказал Цветаш и повесил трубку. Ещё через пару минут в двери стукнули и вошёл старшина милиции с повязкой дежурного на правой руке: «Виктор Васильевич, вот привёл» как-то по гражданскому доложил старшина и открыв по шире двери пропустил перед собой мужчину и женщину. «Свободный, старшина» отдал приказ Цветаш поднимаясь на встречу гостям. «Пожалуйста, проходите, будем знакомы, Цветаш Виктор Васильевич я, начальник кадров этого управления милиции». Они пожали руки. «Присаживайтесь» предложил хозяин кабинета и сам сел на стул приставленный к боковому столу, а не на своё место. «Я получил указание от руководства подобрать Вашей супруге место с офицерской должностью, и рассказать Вам, Александр Александрович о Вашей будущей работе. «Скажите мне в начале, а Вы уже подали рапорт на увольнение с Ваших работ?». Молодые люди переглянулись. «Пока нет, надо бы знать в начале куда, и мы бы хотели переводом, чтобы без увольнений и восстановлений». «Да—да, конечно, конечно» услужливо проговорил Цветаш и пересев на своё рабочее место снял трубку. «Валюша» –сказал он улыбаясь в трубку, как стало понятно телефонистке: «А ну ка соедини меня с Ираклием». Положив трубку на клавиши он стал ожидать ответа. Через какое-то время телефон вновь звякнул и Цветаш улыбнувшись сказал: «Привет тебе Ираклий, на пенсию ещё не собрался?». Он ещё какое-то время задавал свои личные вопросы и смеялся, а потом спросил: «Ладно, я по делу к тебе, ты же знаешь, что прошу я крайне редко, а здесь случай. От тебя к нам желают перевестись пара молодых людей с одной фамилией. Нет, фамилия не такая. Скажу больше, парень после тяжёлого ранения и Ваша структурка не знает куда бы это тело всунуть. Вот, теперь ответ правильный. Он с женой. Она прапорщик. Я понимаю, что у тебя там волки в отделах, кто по офицерам, кто по сержантам, но ведь это я тебя прошу. Фамилия у неё такая же и она в положении. Мне надо её на офицерскую успеть всунуть должность, так что прошу не тяни, два, ну три дня тебе, договорились? Что, самогончика моего? Ладно, конечно же встретимся, когда позвонишь? Нет, Ираша, позвони пожалуйста сам и послезавтра. И я тебе жму лапку. Пока». Он повесил трубку и налив себе в стакан воды из графина, жадно выпил. «Что это только что было?» потный от услышанного спросил Бивнев: «Это Ираклий Георгиевич Богатырёв? Начальник отдела кадров ГРУ? Гроза всего личного состава? Его, мне кажется, и сам первый руководитель побаивается, а Вы на него Ираша, и я прошу? Он, по-моему, генерал—майор?». «Ну, да, это он, что тут такого?». Бивневы опустили головы. Виктор Васильевич, Вы меня простите конечно, но случайно Вы не переиграли, нас там вообще не уволят за два этих дня?». Цветаш встал и просеменил своими коротенькими ножками по огромному кабинету. Он приоткрыл дверь и нежно так приказал: «Людмилка, принеси нам пожалуйста три чая, баранки, три бутербродика, ну как ты можешь и по стопочке. Хорошо?». Закрыв двери он подошёл и вновь сел на стул у придвинутого стола. «Не переживайте Вы так. Мы с Ираклием выросли вместе на одной площадке. Его родители в блокаду погибли под обстрелом, и он жил у нас в семье, вернее и семьи—то не было, папа мой погиб на фронте, мама не дожила до войны умерла от туберкулёза ещё в тридцать девятом мне шести ещё не было и меня, а потом и Ираклия, воспитывала моя бабушка, мамина мама, баба Ксения или Ксюша, как мы её называли тогда. Блокада была страшной. Голод и постоянные обстрелы. Нам правда повезло хоть с этим, в наш район не попадало, или очень редко прилетало. С голодом было хуже. Мы с Ирашей придумали зимой ловить рыбу при обстрелах. У нас был такой сачок на длинной палке и сани, с загнутыми с обеих сторон полозьями, чтобы можно было в обе стороны тягать. С разбитой немецкой легковушки мы спёрли сидушку и прикрутили её к саням. Во время обстрелов мы не уходили в бомбоубежище, а прятались около какой-то из многих речушек, под мостами. Когда в реку попадал снаряд был взрыв, и рыба глушеная всплывала, вот тогда кто-то из нас ложился на сани и грёб по льду к полынье с сачком, подцеплял рыбинку и второй вытягивал первого таща его за привязанную верёвку. В начале мы были одни. Потом стали появляться и последователи, начались драки за улов. Мы то с Ираклием маленькими тогда были, нам по девять лет. Но всё равно иногда у нас были и хорошие уловы, бывало бабушка даже меняла рыбу в ресторане, который работал всю войну, на хлеб. Потом мы организовали с ним ловлю птиц—воробышков, синичек и разных там мелких. Они от голода тоже сдыхали, а мы их ловили на кормушки, это такой коробочек с крышкой и подпираешь его палочкой, которую ставишь на такую же палочку внутри коробка. А в коробке зерно. Птица садится на палочку, она падает внутрь коробка и крышка закрывается. Мы ходили на кладбище на «пескари», там много было птиц. Наловим с пару десятков, посадим в клетку, а потом бежим на конный двор воровать в яслей зерно Лошадям конюхи одевали на морды мешки, а туда сыпали овёс или там, что есть. Вот подойдёшь к лошади, чтобы тебя не видели, и ладошку в мешок. Если не успела съесть, вытаскиваешь горсть и так к каждой. Ловили, били за это, но отпускали. А мы прикормим чуть птиц. А потом бабушка такой бульон нам варила. Грех конечно об этом не то что говорить, даже вспоминать, но мы выживали как могли тогда. Ираклий рос, а я как будто бы застрял в детстве. Мы ходили вместе и нас дразнили «Пат и Паташёнок». А с весны и до осени мы с бабушкой перебивались огородами. В Ленинграде все свободные клумбы были засеяны брюквой, картофелем, бураком и всем, что только достали, чтобы посадить. Вот так мы росли. Когда освободили город от блокады стало чуть легче, и мы пошли учиться. Снова в одном классе. Потом мы вместе поступили в ремесленное училище по плотницкому делу, но после его окончания перед армией нас вызвали в военкомат и предложили поступать в военно –политическое е училище на специальность полит руководитель, а с третьего курса начали обучать кадровой работе, вот мы и остались после училища—кадровиками. С тех пор мы работаем по одному профилю только в разных фирмах. В начале мы оба были в армии, а потом уже нас разбросало, а потом вновь свело. Вот так. Понятно?». В двери постучали и вошла девушка в форме младшего лейтенанта с коричневым разносом в руках. Она поставила на стол три стакана, в подставках, как в поездах, с ароматным чаем, вазочку с сушками, шесть не больших бутеров с колбасой и сыром и беретку с малиновым вареньем. «Пожалуйста, угощайтесь» пропела она нежным голосом и с улыбкой, так же тихо вышла и затворила за собой дверь. «Пожалуйста, чай» пригласил Виктор Васильевич. Он достал с тумбочки два не больших стаканчика и маленький хрустальный графинчик, заполненный коричневой жидкостью. «Вы, как я полагаю, нас не поддержите, Наташа?» мягко поинтересовался у беременной Цветаш. «Нет конечно» отвела взгляд женщина. «Ну а мы, с Вашего позволения, за знакомство по рюмочке, а все разговоры подождут». Он поднял графинчик, открыл хрустальную пробку похожую на три ягодки винограда и наполнил рюмки. По кабинету пронёсся приятный аромат напитка. Мужчины чокнулись рюмками и выпили. «Ах! Какой коньяк! Наверное, Франция? Я такого не пробовал никогда» смакуя выпитое произнёс Саша. «Побойтесь Бога, молодой человек, я казённое в рот не беру. Это и есть мой самогончик на ореховых перепонках, лечебный, только для понимающих мужчин. У меня жена Оксана Сергеевна родом с Украины, так вот её мама, моя покойная тёща Валентина Марковна и научила её готовить этот прекрасный напиток. Они с Полтавы—галушки украинские.» смеялся Виктор Васильевич повторяя процесс. «Так это я понял с разговора, что Ираклий Георгиевич Богатырёв про него просил?». «Увы, молодой человек, про него, он ему так же нравится. У нас на даче в Пионерском есть свой аппарат в молочном бидоне, так моя Ксюша и балует нас его приготовлением. Только смотрите, это секрет». Они выпили и долго смеялись над секретным рассказом подполковника. Перекусив бутербродами и выпив чай с сушками Виктор Васильевич продолжал: «Ну вот, теперь можно и за работу поговорить. Я вчера пол дня искал для Наташи должность. Нет, свободные конечно есть, но я же не предложу Вам опером, или следователем. И всё-таки нашёл. Нам в начале года дали одну единицу психолога первый раз. Мои девочки не зная, что это за птица такая, всунули её в дознаватели, а там умный начальник поставил на неё одного алкаша капитана, которого не знаю по какой причине тянут до пенсии и не выгоняют. Ну да ладно. Пенсия как раз у него есть уже поэтому мы его уволим, а должность я переброшу в свой отдел по работе с личным составом. Она правда с потолком «старший лейтенант», но Вам на первое время хватит. Получите лейтенанта, пойдёте в декрет, а выйдите уже стар леем, а там посмотрим. Что? По рукам?» Он протянул свою маленькую ладошку Наташе. «По рукам» ответила женщина чуть хлопнув своей ладонью по его. «Всё тогда решено. Завтра я Вам позвоню по переводу и скажу, что и как правильно всё делать. Ну а пока отдыхайте. Радуйте родителей». Цветаш повернулся к Александру. «Ну а с Вами, Александр Александрович мы поговорим только после подписания там (Он поднял указательный палец вверх и показал на потолок), Вашего рапорта о переводе с указанием должности. То, что мне сказал на словах мой начальник конечно же хорошо, но правила есть правила, отступить не могу. Жду рапорта». Мужчины пожали руки. «Ждите моего от звона потом будете действовать» ещё раз напомнил Цветаш молодым людям провожая их из своего кабинета.