Белая роза, Черный лес - стр. 31
Не болтай лишнего и почаще кивай.
Поговорили про общих знакомых. Франка не могла понять, пытается ли Даниэль что-то выведать или вправду считает, что они старые друзья. Может, и то, и другое – или ни то, ни другое.
На пропускном пункте Франка предъявила документы, а Беркель нарочито небрежно – офицер! – отсалютовал. Когда выехали из города, она попросила:
– Расскажи еще про твоих мальчиков.
– Они замечательные, просто замечательные. Других таких красавцев я не видел. Настоящие молодые арийцы. Мы ими гордимся. Юргену всего три, а он уже поет гимн.
Пока Беркель разливался про сыновей, Франка молчала и переводила дух, но потом он опять завел про величие рейха и гений фюрера. Минуты ползли мучительно медленно. Увидев поворот, где ей нужно было выходить, Франка обрадовалась ему, как оазису в пустыне.
– Даниэль, высади меня здесь; я тебе очень благодарна. Ты такой добрый. Многие никогда не простили бы мне того, что я сделала. Да, я допустила ошибку, теперь же изо всех сил стараюсь жить правильно.
Беркель свернул к обочине и посмотрел на Франку.
– Моя работа – подозревать всех и каждого, – и я подозреваю. Был рад с тобой повидаться, хотя для меня ты не только хорошая знакомая. Ты – осужденный враг государства. На мой взгляд, каждый ариец имеет право на второй шанс, однако твою преданность рейху и нашему великому фюреру еще нужно доказать. Надеюсь, мы никогда не встретимся в официальной обстановке. Знай: я за тобой наблюдаю.
– Я уже сказала, что на днях еду в Мюнхен.
– Если так, желаю тебе удачи. Хайль Гитлер!
– Хайль Гитлер, – слабо отозвалась Франка. Она надела рюкзак, а Беркель вышел помочь ей с лыжами.
– Приятно было побеседовать. Надеюсь, ты обретешь наконец мир. И смотри получше, с кем связываешься.
Франка кивнула, и он сел в машину. Она долго стояла на месте, провожая «Мерседес» взглядом. Чувствовала она себя отвратительно – оскорбленная, униженная, противная сама себе. Лесной домик в горах – уже не безопасное убежище. Нацисты, которых она теперь презирала сильнее, чем когда-либо, скоро доберутся и сюда.
Приближался вечер, и стоять, размышляя о разговоре с Даниэлем, времени не оставалось; впрочем, Франке это было на руку. Она встала на лыжи и пошла в сторону дома.
Поскольку Беркель думает, что она уедет в Мюнхен, сюда гестапо не явится. Но вдруг они ищут парашютиста?
Подъем с тяжелым рюкзаком на спине был намного труднее спуска, и Франке пришлось остановиться и передохнуть. Дневной свет начинал меркнуть; до домика она добралась уже в сумерках. Плавно опускались снежные хлопья. Окно спальни было темным. Наверное, спит, подумала Франка. Может, теперь, когда она потащилась ради него в город, он ей поверит? Интересно, сколько еще он будет притворяться?