Белая птица - стр. 10
Я вытащила их костра горящую ветку и направила вперед, без понятия, поможет ли это хоть чем-то. Приняв позу для нападения, Игг осторожно, по окружности двинулся к существу. Тот стоял разинув пасть, с вывалившимся мерзким языком, но по непонятным причинам не делал попыток напасть.
Как никогда в жизни я ощущала болезненные удары сердца под ребрами.
И тут мы поняли, чего ждал могильщик – со всех сторон начали раздаваться одинокие визги. Это была стая. А мы были уже заочно мертвы.
Я сделала шаг назад, наталкиваясь на холодную скалу. Хрустящие шаги слышались и слева, и справа и тошнотворная вонь постепенно наполняла пространство. Оглядывающийся вервольф также непроизвольно попятился назад, опуская хвост к земле и осознавая бесплотность попыток на спасение, от нежити не убежать, не спрятаться.
Дождавшись остальных, первый падальщик утробно зарычал и резко прыгнул на Игга, отскакивающего влево и готовящегося схватить зверя за склизкий бок. Черные тени стремительно неслись к нам, не оставляя следов.
Я закрыла глаза, выбора не было, и шепнула:
– Стань моей душою птица…
Женская фигура скатывается по камню вниз, прядь волос за ухом, бывшая «как воронье крыло», белеет до самых концов, а появившийся в воздухе белоснежный ястреб, сотканный из света и тумана, проносится стрелой над головами нежити, стирая их в пепел, из которого они появились, и растворяется в лесу.
Глава 4
Сознание возвращалось урывками: то мне чудилось, что меня тащат как котенка, то словно лица касалось что-то мокрое и я трепыхалась, думая о покрытом ядом языке могильщика, потом вроде бы сквозь сон на меня в упор внимательно смотрел коричневый волк.
А полностью я очнулась под причитания Шута:
– Идиотка! Глупая, глупая девчонка! – истерил он, сидя у меня на плече и крича прямо в ухо.
Слышать его могла только я, и в этом было ваше спасение, поверьте.
– Да, хватит ругаться, – хрипло ответила я, осторожно пробуя повернуть голову, во всем теле была неприятная слабость.
– Ну, и сколько ты отдала, год, два? – бушевал мышонок, стуча по мне хвостом.
– Не знаю.
– Ах, не знает, посмотрите на нее! Вот уйду от тебя!
– Ну, и уходи!
– И уйду!
– Да, пожалуйста!
Подобный глупый и бессмысленный диалог происходил у нас довольно часто, поскольку мы оба отлично знали, что осуществить свою угрозу Шут не сможет. Никогда.
Он был крепко привязан к своему кулону и «дому», а его домом была я, и если бы со мной что-то случилось, то и маленький вредный дух тотчас исчез бы. Короткая цепочка от подвески находилась под самой шеей, и ее не мог порвать ни одни меч, старая ведунья тогда в лесу связала древним колдовством наши судьбы и жизни. Считалось, что зверек должен будет мне помогать и защищать, но с самого детства он ругался и не считал за хозяйку. Мама улыбалась и говорила, что мы очень похожи. И каким только местом?