Белая охота - стр. 14

Хилли открыла было рот что-то сказать в своё оправдание и поперхнулась словом. Рианон пригвоздила девчонку колючим взглядом и с точно отмеренным бешенством в голосе закончила:

– Забыла?! Ad maiorem Dei gloriam! [Ad maiorem Dei gloriam – «К вящей славе Божией», геральдический девиз ордена иезуитов. В Десяти королевствах этот девиз носит Иквизиториум или Орден заветов Господних, во многом схожий с иезуитами, но при этом помимо всего прочего несущий функции инквизиции] Ты забыла, что ты в первую очередь воин Церкви, потому должна быть разящим клинком веры и примером для остальных. Ты забыла, что наш главный враг – Нечистый, и дети его. А без благословения Христова победы нам не одержать, – словно забивала гвозди, коротко, резко, ищейка вынесла приговор: – Завтра с утра после литургии исповедуешься. Остаток дня проведёшь в церкви. В посте и молитве. Поняла? – Хилли молча кивнула, не пытаясь скрыть слёзы в глазах. – А теперь пошла отсюда. На ночь прочитаешь «Символ веры» шесть раз, – к остальным Рианон обратилась уже мягко, попросила: – И вы, пожалуйста, меня оставьте. Хочу отдохнуть перед завтрашним разговором.

Воскресное утро оказалось чудо как хорошим: ясно, небо без единого облачка, но день обещало нежаркий – с реки тянуло влажной прохладой. Если всю прошлую неделю ещё ощущалось зябкое дыхание весны, то сегодня воцарилось настоящее лето. Стоило оказаться на улице, как на душе стало легко и радостно, ни с того ни с сего захотелось вместо церкви пойти по лавкам или погулять. Рианон тут же себя сурово одёрнула: только вчера выговаривала Хилли, и вот уже сама готова впасть в грех. На исповеди надо обязательно в этом покаяться. Заодно в грехе гордыни: вышла на крыльцо и первым делом злорадно подумала – в такой день младшей охотнице особенно обидно будет до самого вечера не покидать церковь и молиться.

Остаток пути Рианон проделала быстрым шагом, не оглядываясь по сторонам. Богоявленский собор порадовал ещё издали, тем, что здесь горожане не поддались моде последних лет и не стали перекрывать крышу глазурованной черепицей, а стены украшать цветной штукатуркой и изразцами. Главная церковь Шеннона по-прежнему блистала сусальным золотом куполов и строгой побелкой стен. Внутри собор гордо сиял фресками и драгоценными окладами иконостаса, но девушка на богатство не обращала внимания. Её взглядом сразу завладела знаменитая чудотворная икона Богоматери «Всех скорбящих Радость». Когда Рианон жила в Шенноне, она ни разу её не увидела – икону увезли в Новую Антиохию, где лучшие богомазы поправляли тронутые временем места. Сейчас икона вернулась в Шеннон, и девушка сочла это хорошим знаком – расследованию будет сопутствовать удача. А ещё Рианон удивилась: храм оказался полон, причём сплошь людьми состоятельными. Платья и камзолы из шёлка и бархата, у некоторых кружев больше, чем ткани. Раньше за местными торгашами особого рвения в вере Рианон не замечала.