Белая обезьяна - стр. 22
Они, собственно, даже не поздоровались, только Сомс пробурчал что-то о погоде. И почти сразу все принялись за воскресный завтрак – Флер, после длительных стараний, удалось совершенно лишить его обычного британского характера. И действительно, им был подан салат из омаров, ризотто из цыплячьих печенок, омлет с ромом и десерт настолько испанского вида, как только было возможно.
– Я сегодня была у Тэйта, – проговорила Флер. – Право, по-моему, это трогательное зрелище.
– Трогательное? – фыркнул Сомс.
– Флер хочет сказать, сэр, что видеть сразу так много старых английских картин – это все равно, что смотреть на выставку младенцев.
– Не понимаю, – сухо возразил Сомс. – Там есть прекрасные работы.
– Но не «взрослые»!
– А вы, молодежь, принимаете всякое сумасшедшее умничанье за зрелость.
– Нет, папа, Майкл не то хочет сказать. Ведь правда, у английской живописи еще не прорезались зубы мудрости. Сразу видишь разницу между английской и любой континентальной живописью.
– И благодарение богу за это! – перебил сэр Лоренс. – Искусство нашей страны прекрасно своей невинностью. Мы самая старая страна в политическом отношении и самая юная – в эстетическом. Что вы скажете на это, Форсайт?
– Тернер для меня достаточно стар и умен, – коротко бросил Сомс. – Вы придете на заседание правления ОГС во вторник?
– Во вторник? Как будто мы собирались поохотиться, Майкл?
Сомс проворчал:
– Придется с этим подождать. Мы утверждаем отчет.
Благодаря влиянию «Старого Монта» Сомс попал в правление одного из богатейших страховых предприятий – Общества Гарантийного Страхования – и, по правде говоря, чувствовал себя там не совсем уверенно. Несмотря на то, что закон о страховании был одним из надежнейших в мире, появились обстоятельства, которые причиняли ему беспокойство. Сомс покосился через стол. Весьма легковесен этот узколобый, мохнатобровый баронетишка – вроде своего сына! И Сомс внезапно добавил:
– Я не вполне спокоен. Если бы я знал раньше, как этот Элдерсон ведет дела, – сомневаюсь, что я вошел бы в правление.
Лицо «Старого Монта» расплылось так, что, казалось, обе половинки разойдутся.
– Элдерсон! Его дед был у моего деда агентом по выборам во время билля о парламентской реформе; он провел его через самые корруптированные выборы, какие когда-либо имели место, купил все голоса, перецеловал всех фермерских жен. Великие времена, Форсайт, великие времена!
– И они прошли, – сказал Сомс. – Вообще, я считаю, что нельзя так доверять одному человеку, как мы доверяем Элдерсону. Не нравятся мне эти иностранные страховки.