Белая гарпия императора - стр. 41
Я упёрлась в твердую мужскую грудь и рванулась, рискуя рухнуть спиной в очаг. Кристиан меня не выпустил. Чуть отстранился, вглядываясь в глаза так внимательно и напряжённо, словно в поисках жизненно важного ответа. Потом опустился на корточки, скользнув руками по всему телу. Волна дрожи пробежала вслед за его ладонями.
Кристиан взял мою руку с раненым запястьем и несколько секунд разглядывал. Промолчал, и я не знала, заметил ли он, что под запекшейся кровью порез уже полностью затянулся.
Мужчина подобрал мой халат, накинул мне на плечи, запахнул на груди, но продевать руки в рукава он мне не дал. Спеленал широкими полами, как в кокон и снова прижал к себе, не давая пошевелиться.
Не знаю, сколько мы так стояли. Под моей щекой гулко и громко стучало его сердце. Сначала так же часто, как мое, потом все размереннее и спокойнее. Я тоже затихла, прислушиваясь к себе. Уже и не верилось, что это цунами, что разметало мою решимость и утопило страхи, случилось всего несколько минут назад.
- Все ваши люди живы, леди Фелиция, - тихо проговорил Кристиан, склонившись к самым волосам.
Мне очень хотелось верить. Но пока сама не увижу нянюшку - не успокоюсь.
Я глубоко вздохнула и снова попыталась отстраниться. Кристиан позволил.
- Пойдёмте, леди Фелиция. Я провожу вас наверх и принесу одежду. А потом мы поговорим.
В комнате мужчина оставил меня на пару минут, а потом вернулся с моей сумкой. Я выругалась про себя. Мертвые Боги! Я впервые в жизни занималась стиркой, а у него стояла сумка с моим сменным бельем!
Буквально вырвала ее у проводника и выжидающе уставилась на него. Тот понятливо кивнул и вышел, давай возможность переодеться в одиночестве. Я сменила белье, достала простое шерстяное платье, одела его и задумалась.
Понимание того, что я впервые в жизни целовалась с другим мужчиной, обрушилось на меня только сейчас.
Я глубоко и искренне привязана к императору, даже несмотря на то, что знаю многие его темные стороны. Я выросла в доме Маурона, получила лучшее образование и все блага, что только могут дать деньги. У меня было все. Почти все. Кроме свободы.
Не потому ли сейчас я чувствовала такую лёгкость, даже оставшись наедине с чужим и временами опасным мужчиной? Может все дело в том, что я вырвалась из золотой клетки? Забываю обо всем, даже о том, что быть глупенькой фавориткой - мой способ выживания.
Но поцелуй. Я неосознанно облизала губы, будто желая собрать языком оставшийся на них мужской вкус. Привыкшая к тому, что все должно быть разложено по полочкам, я заблудилась в своих эмоциях, которые упорно не желали раскладываться.