Белая Богиня - стр. 111

Однако, хотя мы узнали тайную историю духа года, имя потустороннего божества до сих пор скрыто от нас. Естественно искать его среди гласных, которые отделены от согласных, поведавших историю Геракла. Впрочем, пес, чибис и олень, вероятно, многому научились в битве деревьев и сокрыли эту тайну куда основательнее, чем прежде.

Гвиону явно было ведомо это имя, а сие тайное знание обеспечило его первенство при дворе Мэлгуна. Недаром в поэме «Cyst Wy’r Beirdd» («Упрек бардам») он говорит:

Если мы надеемся разгадать его, то должны задаться вопросом, в тайну какого имени проник Гвидион с помощью Аматона и как усовершенствовал свое открытие.

Квинтэссенцию друидического учения, разновидности философии древнегреческих орфиков, можно выразить словом «Rhea» («я теку»), обозначающим у Гвиона букву R; «Panta Rhei», «все течет». Словом «Riuben», альтернативным наименованием буквы R, выражена главная проблема язычества, если слово «Riuben» равнозначно «Rymbonao»: неужели все сущее обречено вечно претерпевать круговращение метаморфоз? Можем ли мы избежать колеса перемен? Мысль об этом терзала ослепленного солярного героя Самсона, закованного в цепи и вращающего мельничные жернова в темнице Газы, а следует заметить, что термином «мельница» греческие философы обозначали вращение созвездий на небесах. Самсон великолепно разрешил загадку, обрушив два столба храма, низвергнув крышу на своих врагов и не пощадив себя. Орфики предложили другое, не столь радикальное решение проблемы; его они вырезали тайнописью на золотых табличках, которые надевали на шею своим умершим близким. Оно гласило: не предавать забвению собственное «я», сколь бы невыносимая жажда ни мучила, не пить воды Леты, протекающей в тени кипарисов, испить воды лишь из священного (таящегося в тени орешника?) источника Персефоны и таким образом превратиться в бессмертных повелителей мертвых, над коими не властны законы последующего расчленения, уничтожения, воскресения и перерождения. Кипарис был священным деревом Геракла, который сам посадил знаменитую кипарисовую рощу в Дафне, и символизировал перерождение, а само слово «кипарис» образовано от названия острова Кипр, нареченного по имени Афродиты Киприды, его матери. Культ священного кипариса имеет минойское происхождение и, видимо, был перенесен на Кипр с Крита.

Подобный Гераклу бог мистического учения орфиков назывался Аполлоном Гиперборейцем, а римский историк IV в. н. э. Элиан отмечает, что гиперборейские жрецы регулярно совершали паломничество в Темпейскую долину в Северной Греции, дабы поклоняться Аполлону. Диодор Сицилийский, цитируя Гекатея, говорит, что в VI в. до н. э. «страной гипербореев», где родилась мать Аполлона Латона и где Аполлона почитали превыше остальных богов, слыла Британия. Это не противоречит ни рассказу Геродота о совершенно иных гиперборейских жрецах, возможно албанских, которые жили где-то возле Каспийского моря, ни бытовавшему во времена Элиана мнению, будто Ирландия, расположенная за пределами Римской империи, – это Гиперборея, ни предположению, что изначальные гипербореи – ливийцы, которое я обосную позднее.