Белая башня - стр. 24

Миха поскребся.

И переглянулся с Тенью. Кто-то один должен остаться. Маги явно вымотаны, Миара вон, утративши остатки гордости, просто легла и свернулась клубочком, глаза даже прикрыла. Винченцо просто дышит, широко открыв рот, и кожа его сера то ли от пыли, то ли от усталости. Карраго кажется почти бодрым, но Миха нутром чует, что тот куда слабее, чем представлялось. Джер, конечно, с мечом, но он все-таки ребенок. И много ли сдюжит?

– Я пойду, – решился Миха. – Ты… огонь тут сообрази. Поесть может. Да и просто…

Не признаваться же, что Миха понятия не имеет, что там нужно делать. А вот проход вниз он как-нибудь отыщет.

Тропинку там.

Или еще чего.

Или протопчет на худой конец. Меч у него снова же имеется. Можно сперва мечом ветки порубить, а потом… в общем, вариантов множество. Главное, найти место, где берег не такой крутой.

– Туда иди, – Тень махнул рукой. – Хотя… хрен его знает.

Останавливать и отговаривать, убеждая, что сейчас все отдохнут и двинутся дружною толпой на поиски спуска, его не стали.

Жарко.

Все-таки очень жарко. И чувство такое, что жар этот изнутри жжет. Главное, что там, в замке, Миха так от жары не маялся. А тут тело словно плавится. И вода помогает слабо. Впрочем, воду Миха бережет, что-то подсказывает, что еще пригодится.

Берег вытянулся ровной струной. И это само по себе подозрительно донельзя. Не бывает настолько ровных берегов, чтобы прямо по линеечке вычерченный. И кустарник этот. Местами он поднимался, выбрасывая из обрыва изломанные плети, впиваясь шипами во влажную мокрую землю. Местами, наоборот, сползал почти до самой воды. Вот только берег продолжал оставаться крутым, отвесным.

И сколько идти?

Тысяча шагов? Две? Десять?

А есть ли смысл в другую сторону глянуть? Или все-таки надо еще углубиться? Главное, чтобы опять туман не случился, а то ведь уйти легко.

Вернуться же…

Шорох в кустах услышал Дикарь. Он же заставил Миху обернуться, впрочем, как-то лениво, словно заранее признав, что за шорохом этим опасности нет.

Миха принюхался.

И…

– Выходи, упырь, – сказал он почти ласково, правда, все одно подобрался. Кто этого, клыкастого, знает-то?

– Ирграм, – упырь выбрался бочком. Стал он словно бы еще ниже. И кожа посерела, правда, неровно как-то, пятнами. – Меня зовут Ирграм.

– Можешь называть меня Михой, – Миха не сводил с упыря взгляда.

– Приятно познакомиться…

Он и поклон изобразил.

А из соседнего куста выбралась его тварюга, которая вот уставилась на Миху без малейшей приязни. Более того виделась в красных глазах её готовность слегка расширить собственный рацион.