Беларусь в Первой мировой войне 1914-1918 гг. - стр. 72

. С просьбой приказать командиру корпуса «оставить медные и бронзовые вещи, составляющие историческую память, и предметы роскоши» обратился к Верховному главнокомандующему владелец имения Козлувка Любартовского уезда граф А. Замойский. Верховным было разрешено[228].

В Ставке Верховного главнокомандующего с целью упорядочить вопрос эвакуации 23 июня состоялось «Особое совещание о мерах при очищении войсками некоторых местностей Северо- и Юго-Западного фронтов» под председательством начальника штаба генерала Н. Н. Янушкевича с участием начальников снабжений армий этих фронтов генералов Н. А. Данилова и А. А. Маврина, варшавского генерал-губернатора генерала князя П. Н. Енгалычева, дежурного генерала при Верховном главнокомандующем генерала П. К. Кондзеровского и начальника военных сообщений при Верховном главнокомандующем генерала С. А. Ронжина. При обсуждении применяемых мер совещание признало желательным установить порядок выселения населения, уничтожения имущества и реквизиций.

Обязательному выселению в «местности вне театра войны» за свой счет подлежали немцы-колонисты, за исключением «благонадежных жен и матерей с детьми колонистов, состоящих на службе в действующей армии».

Польскому населению как Варшавского генерал-губернаторства, так и других местностей при «желании оставить место постоянного жительства» должно было оказываться «возможное содействие» в этом, предоставляться бесплатный проезд по железным дорогам до мест водворения, определяемых министром внутренних дел; по пути следования распоряжением военных властей должны были устраиваться питательные пункты и этапы.

Совещание считало желательным «возложить» на МВД и ведомства земледелия и землеустройства, торговли и промышленности «попечение о предоставлении беженцам заработка и дальнейшее их отправление через распределительные комитеты при участии земских и городских общественных организаций и обществ и представителей промышленности».

На совещании был установлен порядок уничтожения имущества и посевов. Разрушению и уничтожению, по распоряжению военных властей, подлежали только те «строения и леса, необходимость истребления которых вызывалась условиями боевой обстановки»[229]. За скошенные и уничтоженные посевы устанавливалась оплата их владельцу в размере 25 % от полной стоимости. Выплата оставшейся суммы предполагалась «по возвращении властей на место», то есть после освобождения местности от неприятеля. Учреждалась процедура оценки понесенного владельцем ущерба.

Реквизиция у населения продовольствия, лошадей, другого скота и перевозочных средств вводилась «обязательно платная и с немедленной выдачей вознаграждения в порядке, устанавливаемом подлежащим командующим армией». При реквизиции продовольственных продуктов нового урожая должны были «отбирать весь излишек» их «сверх годовой потребности населения». Однако «в местностях, угрожаемых нашествием неприятеля», населению оставлялось «не свыше нормы месячного потребления».