Бегущий всегда одинок - стр. 7
Но в этом случае Густав был абсолютно уверен в том, что его работодателю ничего не угрожало. Гибель ожидала мальчика, и Шип сделал все возможное для его спасения. Полковник не мог оставить ребенка в беде!
Но Азису было категорически начхать на доводы порядочности. Таская могучего телохранителя за грудки и брызгая слюной, нетрезвый скотопромышленник вопил, подпрыгивал. Между Азисом и телохранителем попытался вклиниться мальчишка. Но разошедшийся купец схватил ребенка за ухо, дернул, пытаясь отшвырнуть от себя!
Этого полковник вынести уже не смог. Густав видел, что пацана перекашивает от боли в вывихнутом плече, но он, не обращая внимания на увечье, все же бросился на защиту своего спасителя.
Шип перехватил руку нанимателя, сжал ее и немного выкрутил, освобождая ухо мальчика…
Азис завизжал так, будто Густав сломал ему запястье! Отпрыгнув от телохранителя, он завизжал, обращаясь к публике:
– Вы видели?! Нет, вы видели?! Он на меня – напал!!
Если бы между богатеем и полковником не встали стеной спустившиеся на манеж солдаты, Азис, не исключено, полез бы в драку с Густавом, и «представление» получило бы непредсказуемый финал. Богатей был забиякой-горлопаном, причем существенно нетрезвым, а его телохранитель не стал бы безропотно сносить затрещины и оскорбления.
Но солдаты – вышли. Они не имели обязательств перед крикливым барином, они загородили собой собрата из касты Видящих.
И Азис вопил уже из-за их спин:
– Под суд! В тюрьму! На каторгу!! Я добьюсь, чтобы тебя лишили прав и вышвырнули из Ордена, как паршивую собаку!!
Как говорилось выше формально Азис оставался прав. Закон был полностью на стороне работодателя.
Солдаты оттесняли крикуна с арены. С Густавом заговорил факир:
– Спасибо, – утирая рукавом со лба обильный пот, проговорил циркач. – Вы спасли моего сынишку, я выступлю на суде в вашу защиту… А он… этот господин… и вправду будет с вами судится?
– Будет, – с уверенностью кивнул Шип.
На этот раз полковник не ошибся. А Азис получил то, чего хотел: на несколько дней скандал в цирке стал главной новостью столицы, скотопромышленник по максимуму привлек к себе внимание, носился по городу, как павлин с горящим хвостом, и на суде испепелил бывшего телохранителя пламенной речью.
На каторгу Шипа, правда, не отправили. Но трехлетнее поражение в правах и отлучение от Ордена телохранителей полковник заработал. Густаву не помогло заступничество свидетелей из солдат и циркачей, закон был строг и разночтений не имел.
Выслушав вердикт судьи Густав вышел из зала и уже на улице увидел поджидавшую его толпу в ярких одеждах. Циркачи пришли всей труппой поддержать спасителя маленького коллеги. Вперед шагнул низенький полный господин с золотой серьгой в ухе, поклонившись Густаву, он важно произнес: