Бегство от Бессмертия - стр. 26
– Счастья тебе Дельфина, встретимся на церемонии обращения.
И она исчезла. Я осталась слегка обалдевшей, может, на меня подействовал поцелуй Белатрисс, а может, быть было слишком многолюдно, хотя нет, многовампирно, а я росшая в лесу не привыкла к большому количеству гостей. Но мне вдруг стало нехорошо, перед глазами поплыли круги, я попыталась ухватиться за воздух, но последнее, что почувствовала, руки Филиппа и его рассерженное шипение.
Я открыла глаза и огляделась. Моя комната была погружена во мрак, на прикроватном столике мерцала одинокая свеча для меня, вампирам свет не нужен. Я лежала в бальном платье без обуви, и украшения тоже были сняты, чтобы дать мне возможность дышать? Слабость еще давала о себе знать, и я снова закрыла глаза и прислушиваясь к тихому разговору в комнате.
– Что она сделала, что хотела от Дели?
– Ты знаешь, Ирландцы на обращение готовят своего «посвященного», ей просто нужно было сравнить.
– И?
– Дели сильнее, не волнуйся, она пройдет испытание. А Белатрисс сделала слепок подсознания, видимо хочет проверить глубину ее любви к тебе, и попробовать изменить ситуацию в пользу Танатаса.
– И что?
– Ей не повезло, у девочки в подсознании нет никакой серьезной любви.
– Что значит серьезной?
– Так, небольшая детская влюбленность в человеческого мальчишку,…
– Ты знала, что она хочет сделать, и не остановила ее? – Филипп оскорбился.
– Незачем, наша Дели – девочка сильная, что ей один слепок, небольшое головокружение, зато теперь Белатрисс знает и всем расскажет, что Дельфина, настоящая Высшая по крови, у нее чистые помыслы, незамутненные гипнотическим воздействием Аарона или Гаюса, желанием власти и могущества.
– Из-за того, каким образом ее воспитывал Гаюс, я вообще сомневаюсь, что, у нее есть что-нибудь в голове. Кролик, узнает, что он блюдо, поданный на стол на нарядном блюде, а учить его французскому вовсе не обязательно.
– Не преувеличивай, природная смекалка и наблюдательность подскажут ей, как выжить, а ты помоги ей наверстать упущенное.
Филипп опять зашипел, как рассерженный кот, я вздрогнула.
– Тише, – Ядвига одернула сына, – ты ее напугаешь, она пришла в себя.
Ко мне подплыли две тени, Филипп остановился в ногах кровати, Ядвига присела на край и взяла меня за руку:
– Дельфина, девочка, как ты себя чувствуешь? Голова сильно кружится?
– Нет, совсем не кружится, я хочу встать. Филипп протянул руку, но я проигнорировала ее, не желая почувствовать токи, исходящие от него:
– Я сама.
Ядвига улыбнулась сыну и прошептала:
– У Белатрисс ничего не выйдет, девочка слишком независима.