Беглый - стр. 41
– Ну и дурак. Здесь через полгода выйдешь и мне поближе ездить, а там? Зачем сбежал? Тебе сколько лет? Взрослеть ты собираешься?
– Мам, а как не сбежать, если ни колючки нет, ни автоматчиков, а всё остальное как в тюрьме?
– Ты с жизнью своей проводишь эксперименты, понимаешь? Не И вот, у меня уже сердце колит.
Подожди, пойду валокордин поищу.
– Мам, вот подумай только! Представь только – ворота в тюрьме открыты! Совсем открыты, понимаешь? А ты, как идиот продолжаешь в ней сидеть. В тюрьме. Без охраны. Надо, мама, полным придурком быть, чтоб не сбежать. Денег дай!
– Много не дам, у меня до пенсии ещё дней десять.
И вообще давай возвращайся туда, не дури. Вернут в зону – не жди больше от меня передач. Отец в последнее время не помогает совсем. А скоро, чувствую, и ему помогать придётся.
– Вернут в зону, мам, я тебя сам передачку пошлю. Честно. Я там знаешь – какой крутой, мам, я такой!
Мама тихо подслушивает за дверью как я пытаюсь дозвонится до Вероники, моей официальной подруги, которая за это время успела съездить на учёбу в Англию, посетить Австралию, Новую Зеландию и острова Зелёного Мыса, но так и не добравшаяся не разу до моей затерянной в сельской местности под названием Алтын Водий – Золотая Долина, зоны.
Трубку никто не берет. Зараза. Ладно, позже ещё накручу. А лучше – поеду к ней домой. Немедленно. И поцелуями покрою. Точно знаю – замуж не вышла ещё.
– Сделаем так, сын. Переночуй у меня. Наутро вызовем такси, поедешь в свой Ахангаран, договорились?
– Угу, договорились, договорились. Договорились.
Я впитываю макароны поджаренные с кусочками печени – на мясо у мамы денег нет, и соглашаюсь на всё. Только отставьте хоть на минутку в покое. Пожалуйста.
– Мам, я вот только к Веронике съезжу, а? Одна нога здесь – другая там!
– Да она уже забыла тебя давно. В тюрьму вон – ни разу не наведалась. Не звонила, не спрашивала. Стерва. И потом – у тебя же документов нет! С ума сошёл! Не пущу никуда без документов. Сейчас – знаешь, как строго стало в Ташкенте? После тех взрывов в центре.
Все сейчас спать, а на утро вызову такси прямо в колонию.
Таксист перестал шумно удивляться о не запланированной перемене в маршруте, как только я пообещал щедро компенсировать эту досадную неустойку. И потом ехать вместо Ахангарана на Фархадский? Только идиот бы не согласился.
Обещания данного таксисту, правда, не сдержал. Стало жалко маминых денег и себя. Кто его знает, когда ещё разживусь всеобщим эквивалентом. Воровать мне что-ли идти тогда? На что ты меня толкаешь, сварливый таксист? Я ведь уже решил начать новую, честную жизнь!