Беглый - стр. 14
От такого количества стрессов бьющихся друг о друга в моей бедной голове, травка стала попускать. Так что дорогу к окну раздачи на гигантской кухне ТТ нашел я довольно быстро.
Марса, разумеется, там уже не было.
Но он меня не забыл. У амбразуры уже стоял готовый бачок, наполненный до краёв жидкой голубоватой перловкой. Кашу этого нежно-голубого колера можно увидеть только в закрытых учреждениях джамахирии. Видимо какой-то тайный рецепт. Говорят, в тюрьме в баланду подсыпают бром, чтобы подавить то, что называется мерзким словечком «половое влечение». Может каша от брома такая синяя?
На бачке была недвусмысленная, хотя несколько коряво исполненная надпись «Нонушта. Иккинчи Корпус».
Основы своего разговорного узбекского я закладывал в учреждении усиленного режима в Наманганской области. Отсюда и областной акцент.
Отсюда же я твёрдо помнил как Отче Наш – нонушта – это «завтрак», тушлик – это «обед», екумли иштаха – это «приятного аппетита», а вот как будет ужин – не помню сейчас, хоть режьте.
Судорожно продолжив лингвистический анализ бочкового мессиджа, я заключил: «Завтрак. Второй корпус».
Ага! Да у меня просто дар к редким языкам. А может трава ещё продолжает творчески стимулировать? Указаний насчёт этажа на заляпанном подсыхающей кашей бачке не было, но времени для дедукций не оставалось. В любом случае бачок ждет, скорее всего, меня. Главное теперь, чтобы хватило на всех. Пошли они со своими писульками и передачами – надо сконцентрироваться на главном. На баланде.
Если я ещё и поверку утреннюю сорву, то зол на меня будет каждый из шести контролёров смены, включая дур-машину Давлата. Не надо ничего курить, чтобы легко представить их негативную реакцию.
Бачок надо брать и ломиться бегом на второй этаж.
Опять впав в предынфарктное состояние, я начисто забыл наставление Марса о том, что бачок следует толкать, а не поднимать, и рванул семидесяти литровую посудину вверх.
В спине сразу что-то хрустнуло, а яйца резко и больно обвисли почти до самых колен. Это окончательно меня отрезвило. Кроме того мне вдруг стало насрать на мою дальнейшую судьбу. Кажется я уже понимал от чего умру. Поэтому когда меня кто окрикнул, я даже не вздрогнул.
– Эй, василий! Не усрись смотри нахер! – это был бас человека одетого поваром, но напоминающим по виду средневекового палача, эдакий заплечный оператор-гильотинист первого разряда.
– Новый что-ли?
– Ну
– Ты смотри мне, василий, баланду в обед особа не крысь, раздавай как положено. Я сам вашему старшему на жарганку тасану, голодными не оставлю, не ссыте живоглоты кишковые.