Беглый дедушка - стр. 4
Вот, вроде как описал Матраса, которого я набрал, заботясь о своем будущем.
– Корпишь, карантинная душа? – спросил я мудрёно, с выражением, совсем как дяденька, читающий классиков по телевизору.
– Корплю, – признался Матрас, – и читаю маленько.
Я сам много хороших книжек прочёл. Включая «Трёх мушкетеров», о которых не все из моих менее развитых ровесников даже слышали. И кое-что из толстого двенадцатитомного Жюля Верна успел прихватить, который жил на книжной полке в моей комнате. Я твёрдо знал, что и его всего прочту, уже совсем скоро. Из-за хороших книг я честен, благороден и прям с друзьями.
– Как откорпишь, – прямо сказал я Матрасу, – ползи ко мне. Наври там, что не ко мне, а то не отпустят.
Матрас нагло хихикнул в телефон:
– На планете карантин, если кто не знает. Всякие перемещения строжайше запрещены. Сейчас выползу, Серый, жди.
Без меня у Матраса были бы огромные проблемы с инициативностью, а со мной не было.
Однако, надобность переместиться ко мне требовалось оправдать, и я задумался – чего бы такого провернуть нам с Матрасом, чтобы он не сказал, что зря полз?
Хотя и ползти-то ему было всего ничего.
Первое: взять фонарик.
Второе: спуститься со своего восьмого на первый.
Третье: открыть копией ключа вход в подвал.
Четвертое: пройти в подвал.
Пятое: включить свет слева на стенке.
Шестое: закрыть дверь за собой.
Седьмое: запереть дверь на ключ.
Восьмое: постоять побояться пару минут.
Девятое: выключить свет.
Десятое: сделать несколько шагов вниз по лестнице.
Уф-ф… Пожалуй, хватит так досконально. А то мне самому как-то не по себе, так и представил себя в подвале.
После той двери перед Матрасом была ещё одна дверь, за которой начинался уже сам подвал. Освещение в нём было прекрасное, на лампочках, но включать было нельзя, чтобы взрослые не заметили.
Дальше Матрасу приходилось идти с фонариком по подвалу многоэтажки сквозь пару подъездов в сторону моего дома, потом сгибаться до пола и проползать под стенкой. Раньше, видать, тут были какие-то трубы, а теперь было отверстие, как раз под размеры двенадцатилетнего путешественника. Это я так про Матраса, чтобы солиднее.
А за стеной сразу – раз! – и начинался мой дом, потому что наши с Матрасом дома были сросшимися. Фактически, это вообще был один дом, сверху имеющий форму русской буквы «Г», но по-почтовому дома были разные, мой номер восемь, а у Матраса шесть.
Обычно я встречал друга возле нашей двери в подвал, потому что у Матраса в доме замок на подобной двери был человеческий, внутренний, а на нашей двери болтался здоровый амбарный, так мама его называла. Болтался он с моей стороны, а не со стороны жалко мяукающего из подвала Матраса.