Беглянки - стр. 20
У этих существ были звериные лапы и длинные, не птичьи, туловища.
Золотистый свет медальона затопил всю створку окна, и казалось, я сама стою на высокой башне, и впереди на много километров раскрывается сказочный вид.
– Серафима, что такое? Я же просила присмотреть! Дедуся весь звонок оборвал, судно просит!
От неожиданности я дернулась, медальон со щелчком упал на подоконник.
– Н-ничего… извини, Наташа, Гелию голуби беспокоили, я их пыталась прогнать.
Я отвела глаза лишь на миг, взглянуть на Наташу. А когда повернулась – сияющей башни не было. Над серой крышей госпиталя плыли рваные, как тряпье, тучи. Из них сеялся ранний сентябрьский, смешанный с дождем снег.
Наташа слегка поворчала, особенно когда увидала на полу лужу, и велела мне убрать и отправляться восвояси.
– Помощница. Разве можно человеку после такой травмы стакан в руки давать! Надо было самой ее напоить! А голуби эти и впрямь достали!
Перед тем, как выскользнуть за дверь, я все же успела спросить Гелию.
– Что это было? Где это?
– Башня Пернатый Лев. На море Делибр, в Пятизерье.
Я вернулась в свою унылую, как барак, палату, хлопнулась на кровать и уставилась в стену. Где-то вдалеке, в параллельном просторанстве, о чем-то злословили соседки; по коридору прокатила, дребезжа, тележка с ужином, дежурная медсестра принесла лекарства. Мое время остановилось. На стенах мышиного цвета я продолжала видеть сказочную башню.
Это действительно – было.
Елена Прекрасная положила журнал на тумбочку, щелкнула выключателем. В темноте шум дождя за стеклами сразу сделался сильней, отдельные капли громко стукали по карнизу, как будто просились войти.
Интересно, как там Гелия? Если она голубя приняла Бог знает за кого, то сейчас, в темноте, запросто решит, что кто-то скребется к ней в окошко. Ерунда, конечно…
По карнизу забарабанило сильнее, и мне вдруг показалось, что это действительно не дождь. Звук был неправильный.
С перепугу спина прилипла к постели, сердце колотилось, как бешеное. Скорей прекратить выдумывать! Еще немного, и я, пожалуй, окажусь опять в боксе, на соседней кровати с Гелией.
Медленно – медленно повернуть к окну голову. Никого.
Тогда я отогнула занавеску и посмотрела. Влажная чернота и ничего больше, только видно, как внизу в свете дворового фонаря мелкими искрами сеется дождь.
За спиной, в душной темноте палаты, всхрапнула Любаня. Вот у кого сон всегда здоровый и крепкий, даже завидно. Дома я бы сейчас зажгла лампу и читала, пока нервы не успокоятся, но здесь это не прокатит. Любаню из пушки не разбудишь, но Елена Прекрасная непременно проснется и начнет возмущаться.