Беглецы - стр. 4
– Бывшего немецкого старосту нашего местного Городухина!
И, не дожидаясь других вопросов на эту тему, по собственной воле объяснила причины своих подозрений:
– Как Касьян узнал его там, на Алтае, так я сразу и подумала, что не иначе, как фашистских рук это дело, – вдова снова перекрестилась. – Но ошиблась.
Пущин перебил её на полуслове:
– Почему Вы так думаете?
На что снова последовал убедительный ответ:
– Не мог тот, оказывается, подобное совершить.
И вновь Пущину пришлось удивиться.
– Откуда, Вы, лично узнали про их встречу в колхозе на Алтае? – не устоял он от этого уточнения, сулившего хотя бы небольшой просвет в тумане, сгустившемся над ходом расследования.
На что та бесхитростно произнесла:
– Так сам Касьян мне позвонил по междугородней связи!
Вдова невольно улыбнулась, вспомнив мужа.
– Все расспрашивал приметы бывшего бургомистра, – начала она издалека, но прямо здесь же, на месте, и оговорилась. – Не у меня, конечно.
Женщина горько улыбнулась, вспомнив последний разговор с мужем:
– Тогда, в войну, я совсем ещё девчонкой была, а у Марины Матвеевны, которая все помнила, голова всегда оставалась светлой, хотя уже и года у нее были совершенно преклонные.
– И что же? – задал Андрей новый вопрос в продолжение предыдущего, на что узнал такое, что с лихвой окупала всю его дальнюю командировку с Алтая сюда, на Западную Украину.
Как оказалось, тревога тогда у водителя была не напрасной.
– Все сходилось, – ответила Наталья Сергеевна. – Но муж не велел в местечке о том, пока распространяться.
Что объяснялось, по мнению вдовы, очень просто:
– Сам хотел все выяснить на месте!
Да и теперь женщина знала не очень многое из того, что довелось тогда выяснить бывшему мужу. Но и то, что могла поведать, не стала таить перед следователем, специально приехавшим в такую даль, чтобы установить истину:
– Письмо какое-то даже писать собирался в архивы.
Возникший из разговора совершенно новый персонаж в его расследовании – некая Марина Матвеевна Васильчук, якобы, хорошо знавшая Городухина еще со времен войны, теперь особенно заинтересовала Пущина. Даже заставило его отказаться от того, что ему теперь непосредственно предстояло. От подробного изучения кладбища, куда за разговором они и не заметили, как подошли.
– Нельзя ли мне повидаться с этой Мариной Матвеевной, – смущаясь проявлению нового интереса, через силу выдавил из себя следователь.
– Почему нельзя? – ответила проводница. – Можно!
Но это уже осталось всё же, «на потом», так как вначале приехавшему издалека следователю предстояла встреча с местом упокоения ее супруга, которого в этот памятный день она уже навещала не один раз.