Беглая княжна Мышецкая - стр. 51
И тут вдруг вновь ухнуло столбом пламя раз, другой! Рвануло так, что походный атаман Роман Тимофеев, хорошо видимый из-за белой рубашки, кувыркнулся с вала, его едва успели ухватить ближние казаки и поднять на ноги, оглушенного, мотающего головой.
– Дьявол! Что он творит! – вскрикнул в неистовой ярости атаман Разин, а Михаил Хомутов с содроганием подумал, что бы мог сейчас натворить этот страшный в гневе человек, ворвись он с саблей к воеводе в кремль…
– Лампадное масло, не иначе, в бочках бросил на дрова! Да вдогон два бочонка с порохом! Вот оно и бабахнуло пламенем до небес! – Это сказал на выкрик атамана Разина походный атаман Лазарка Тимофеев, начав сознавать, что и этот штурм, похоже, будет неудачен, как и два предыдущих. Стало быть, надо что-то еще думать!
И тут-то Степана Тимофеевича словно самого взорвало изнутри:
– За мной! Казаки, хватай лестницы! На штурм! – Он спрыгнул с коня на землю…
– Куда, Степан? – сначала не поверил своим ушам Лазарка. – Ты что? Смотри, что там творится! Люди же погорят, не успев и лестниц к стене поставить!
– Пусти-и! Срублю-ю!..
Пелена дурманной ярости медленно сходила с глаз Степана Тимофеевича, он снова осмысленно кинул взор на ненавистные черные стены кремля и вновь оживился.
– Добро, казаки! Валите дрова, покудова тот толстый боров сам не загорится! Ай да славно воевода придумал! Видел я дураков всяких, но таких, чтоб сами себя поджаривали, попервой вижу! Валите, братцы, не жалейте! Половину синбирского острога спалим в кострище, а жареного воеводу на завтрак себе добудем!
– Только бы успеть до прихода воеводы Борятинского! – эта тревожная мысль постоянно билась в голове Михаила Хомутова, который переживал и за казаков на валу под стрелецкими пулями, и за своих стрельцов-самарян, которым с часу на час предстоит биться с рейтарскими полками настырного князя Борятинского.
Казаки взбодрились словами любимого атамана – коль так не получается, батько решил взять воеводу по-иному! И снова потекли вверх вереницы бревен, досок, связки разного хлама, который может гореть. Пламя в промежутке между валом и кремлем вздыбилось настолько, что стало лизать сосновые стены, задымились нижние комли, еще малое время – и полыхнет кремль, как полыхает в лесу костер, сложенный опытной рукой промысловика пушниной.
На стене кремля забегали. Стрельцы кричали что-то, свешиваясь глянуть вниз, а казаки тут же стали ловить их на прицел и бить из пищалей. Вновь заработали пушки в боковых башнях, две из них, перекалившись, рванули и покалечили пушкарей. Роман Тимофеев, с опаленными на голове кудрями, чудом остался жив.