Беглая княжна Мышецкая - стр. 44
– Верю, Левка! Ты молодцом лез на эту треклятую стену! Ништо-о, погодь трохи, воевода. Пойдут еще гулять избы по горницам, а сенцы по полатям! Не весь наш разум изошел этим днем! Добудем мы тебя из-за стены! Свинья не боится креста, а боится кнута! Не миновать тебе, Милославский, казачьей плети по жирной заднице! Поправляйся, Левка, не последняя у нас с воеводой сеча!
И верно, второй приступ повел атаман Разин в ночное время. И на этот раз осаждавшие несли с собой дрова и вязанки хвороста, чтобы завалить ров, а навалив, зажечь, используя для этого порох, паклю.
Но и второй приступ московские стрельцы отбили с немалым для штурмующих уроном.
– Кой черт нам кидаться и далее снизу вверх! – почти кричал Степан Тимофеевич, тяжело вышагивая по скрипучим половицам приказной избы. Собравшиеся к нему на совет походные атаманы, словно чувствуя за собой тяжкую вину, в молчании поопускали головы.
– Как же его достать-то, треклятого воеводу? – в недоумении пожал плечами Василий Серебряков. – В поле он выходить не хочет. И на вылазку опасается, что от ворот можем его отсечь!
Степан Тимофеевич за тяжкими раздумьями, казалось, впервые увидел Серебрякова, долго смотрел на него, что-то решая, и вдруг твердо произнес, всем на удивление:
– Вот что, Васька! Максимка Осипов днем гонца пригнал с известием, что поворотил с Корсунской черты на Нижний Новгород, побрав у воевод перед этим ряд городков. Войско его велико становится, а атаманов добрых нет. Тебя просит к себе в подмогу. Пойдешь под его руку? – и, словно испытуя верного походного атамана, с прищуром глянул ему в лицо: пойдет из-под его начала или останется здесь, где гораздо труднее?
Василий Серебряков от радости даже ладонями хлопнул о колени.
– Пойду, батько! Это дело по мне – добрый конь да вольный простор! А тут эти чертовы стены… хоть головой о бревна бейся, а только голодом можно выманить клятого Милославского. Да дюже долго ждать того дня!
Атаман Разин поджал губы, стараясь скрыть невольную досаду – сам же предложил, теперь на попятную идти неудобно, негромко напомнил походному атаману, что и там есть города, и немалые: Алатарь, Курмыш, Мурашкино да Арзамас. Но Серебряков не без резона возразил на такие опасения:
– Так-то так, батько, да в тех городах сидят не сквозь московские стрельцы, а свои с посадскими людишками. Глядишь, отворят ворота, как синбиряне.
– Добро, ныне же выедешь, – решил-таки отпустить Серебрякова Степан Тимофеевич. – Знамо дело – кошку бьют, а невестке намеки дают! Бей и ты поместных дворян, чтоб московские бояре от страха тряслись в своих каменных палатах! От Максимки прибыл гонцом казак Васька Семенов, с ним и воротитесь к Осипову. – И к остальным с прерванным разговором: – Ну, давайте думать, казаки, как нам руку дотянуть до верхушки кремлевской стены да воеводу крепко за бороду ухватить…