Беги, ведьма - стр. 38
– Недоразумение случилось, Хелена Генриховна. – Судя по голосу, Жорик больше не боялся за свою шкуру. – Недосмотрел, каюсь.
– Оштрафую, – пообещала Хелена, но всем присутствующим было ясно – не оштрафует. – И вас, Зоя Петровна, если о случившемся… недоразумении станет известно за пределами этой комнаты. Или вовсе уволю. Вы ведь медсестра, ответственность в первую очередь лежит на вас. Опекун нашей пациентки – человек очень серьезный, с ним шутить опасно. Как думаете, что случится, если он об этом, вот об этом… недоразумении узнает? Тут уже не об увольнении речь пойдет, а о судебном разбирательстве. У вас есть деньги на хорошего адвоката?
– Хелена Генриховна… – Зоя Петровна плакала, и Арине хотелось вцепиться Хелене в волосы. Это в лучшем случае.
– У вас, кажется, внучка на иждивении? Только это меня и останавливает от принятия радикальных мер. Растить ребенка в одиночку очень тяжело. Я все понимаю и рассчитываю на взаимное понимание.
Нет, вцепиться в волосы – это слишком мягко. Хелена заслуживает чего-то более… изощренного. Откуда у нее этот талант – ломать людей? Врожденный? Благоприобретенный?
– И перестаньте рыдать. Лучше посмотрите, как она. Нет, я сама.
Кровать – ее перетащили на кровать? – тихо скрипнула под Хелениным весом, и Арина едва не скрипнула зубами, когда лица коснулись твердые бесцеремонные пальцы, ощупали, оттянули верхнее веко.
– Поразительная устойчивость. – Пальцы исчезли. – Арина, вы меня слышите? Я знаю, что слышите.
А если знает, то зачем спрашивать?
– Нам с вами, дорогая моя, нужно быть очень осторожными. Вы еще не окрепли, плохая координация движения и, как следствие, травма.
Вот, оказывается, из-за чего травма. Из-за общей слабости и плохой координации. А Жорик – ангел с крылышками. Или сообщник?
– И этот приступ… Я ведь вас предупреждала, надо беречься, слушать рекомендации врачей. Мои рекомендации. – Прохладная ладонь накрыла ее пальцы, сжала крепко и больно. – Мы ведь так славно ладили с вами все эти месяцы.
Конечно, славно. С каталепсичкой отчего же не поладить? А голова болит, просто раскалывается. Не помогают Хеленины лекарства.
– Откройте глаза, Арина. Я хочу видеть, что вы понимаете, о чем речь.
– Где мой опекун?
Веки тяжелые, налитые свинцом, еще попробуй подними. Но у нее получилось. Лицо Хелены плыло и двоилось. Две Хелены – это явный перебор, и одной более чем достаточно. Остальные присутствующие в комнате были вне поля зрения.
– Он занят, я же вам говорила. Но как только он разберется со всеми делами, сразу же приедет. Вы очень много для него значите. Это так… трогательно.