Бедный Павел. Часть вторая - стр. 7
Бывший фаворит императрицы явно пошёл ва-банк, обещая всё и всем, причём никаких действительных полномочий у него не было. Генерал Еропкин молча согласился со старшинством Орлова в вопросе наведения порядка в Москве, чётко понимая, что город надо спасать любой ценой. Сразу же по прибытии в Москву Григорий Григорьевич кинулся в тюремные остроги, что у Калужских ворот и Бутырских казарм, где произносил жаркие речи, агитируя содержавшихся там заключённых послужить отечеству в качестве мортусов3 в обмен на прощение им преступлений.
Однако преступники не горели желанием идти в город, чтобы погибнуть от страшной болезни. Перелом наступил, когда своё слово сказал Колобок, именно этот разбойник считался наследником знаменитого Ваньки-Каина. Настоящего его имени никто не знал, только прозвище. Ходили слухи, что он был даже дворянских кровей. Но никакие пытки после поимки не смогли заставить этого жестокого человека начать говорить, он только смеялся над неловкими катами4.
В его приговоре ни у кого сомнения не было – казнь или Нерчинские рудники, столько крови было на его руках. Елизар стоял тогда рядом с Орловым, тот громко выкрикивал, сверкая глазами, обещания, поминая умирающий город и Господа. Тати же прятали взор, не желая идти на верную гибель, предпочитая привычную каторгу смерти. И здесь, внезапно, в задних рядах поднялась огромная медведеподобная фигура. Лицо человека было изуродовано, один оставшийся глаз так пристально смотрел на генерал-аншефа, что тот запнулся.
– Истинно ли Москва гибнет, твоё благородие? – хрипло произнёс разбойник.
– Гибнет! А кто ты такой, что ко мне так обращаешься?
– Я-то? Я раб божий, обшит кожей! Ты же меня о помощи просишь, не я тебя! Как хочу, так и обращаюсь – всё равно умирать, что мне… – Орлов проглотил наглую выходку.
– Так что ты хочешь сказать мне, раб божий?
– Я, пожалуй, пойду в мортусы! Мне город жалко, людишек… Записывай!
– Кого писать-то? Раба божьего?
– Раб Божий Колобок я – так и пиши! – генерал пристально смотрел на криво ухмыляющегося ему татя, потом медленно кивнул писарю. После решения Колобка все заключённые в тюрьмах согласись на предложение Орлова – все…
По городу, наконец, побрели безликие фигуры, одетых в провощённые мешки мортусов, которые крючьями грузили трупы на телеги и увозили их на специальные чумные погосты.
До сей поры даже некоторые улицы были просто перекрыты баррикадами трупов, и проехать конным по ним было невозможно. Этим пользовались бунтовщики и так могли скрыться от солдат. Теперь же наводить порядок стало проще и мощь регулярной армии уже начала давать о себе знать.