Бедный Павел. Часть первая - стр. 23

⁂⁂⁂⁂⁂⁂

От занятий с Ломоносовым меня отвлекло только появление в моей жизни нового персонажа, ставшего весьма важным для меня человеком, очень близким другом.

Утром после гимнастики, которой я никогда не пренебрегал и завтрака, я зашёл в кабинет, собираясь почитать очередной том энциклопедии Дидро, что мы как раз обсуждали с Ломоносовым. А там меня уже ждали. Молодой, статный, довольно крупный монах с очень умным и пытливым взором.

Когда я вошёл, он сразу встал и поклонился.

– Ваше Императорское Высочество! Я – иеромонах Платон. Здравствуйте!

– Здравствуйте, Ваше преподобие! – в моём ответе ясно читался вопрос.

– Императрица и Алексей Григорьевич просили меня стать Вашим духовным учителем, – мягко улыбнулся в бороду собеседник.

Ох, ты, ёлки-палки! Я совсем забыл, сколько я просил императрицу назначить мне духовного учителя, но тётушка как-то мало обращала внимания на моё религиозное просвещение, будучи поражённой европейскими идеями свободолюбия и лёгкого пренебрежения делами церкви, кои и так были всецело ей подчинены, как главе русского православия.

Но года брали своё, вечность уже стояла на пороге, да и Разумовский сумел донести до неё, насколько важно будущему русскому царю исповедовать и понимать ту религию, которую принимает большинство его подданных. И вот мне подобрали одного из лучших богословов, преподавателя Троицкой семинарии иеромонаха Платона24. Он происходил из бедной семьи подмосковного священника и за таланты свои возвышен, при обучении получил фамилию Левшин, но пользовался ей недолго, ибо подстригся, видя для себя только духовную карьеру.

Вот он оказался бриллиантом не менее чистым и ярким, чем сам Ломоносов. Никогда о нём не слышал, но масштабом его ума и веры был искренне поражён, и если, до встречи с ним, посещение церкви для меня было чем-то обременительным, хотя и хорошо знакомым и привычным, то после неё, я стал посещать храм, действительно ощущая благодать Божию и искренне мечтая приникнуть к ней.

Но вот отношения у него с Ломоносовым не складывались. Академик находился в жёстком конфликте с Синодом 25и официальным руководством церкви, которые исповедовали дремучие взгляды на научную теорию и пропагандирующие самые отсталые обычаи жизни. Ломоносов, завидя Платона, фыркая, обходил его стороной.

Платон же все эти демонстрации воспринимал с показной улыбкой и не преследовал учёного. Откровенно говоря, с моей точки зрения, как раз Платон и не был явным ретроградом и обскурантом. По-моему, он не демонстрировал публично отрицательного мнения к такому поведению руководства Синода исключительно из политических соображений, но всё-таки…