Бецкой и его государыня-дочь. Тайны царской династии в исторических романах - стр. 25
– Кто же мог себе представить такое? – говорил Бутурлин Трубецкому. – Помните князь, как всё начиналось?! Ясный, тёплый солнечный день. Перед глазами крепостные стены Нарвы. Грозные то грозные! Но, казалось, с такой силищей всё сметём. И вот заняли позиции, а ночью я посмотрел и подивился: насколько глаз хватает, костры, костры, костры – наши бивачные огни!
– Что же вы хотите?! – вставил генерал Вейде. – Тридцать шесть тысяч у нас. Тридцать шесть! Слышал, что и ещё в резерве шесть! Всего сорок две тысячи. А в гарнизоне Нарвы?
– У шведов было менее двух тысяч, – сообщил князь Трубецкой. – Если точно – тысяча девятьсот! Я сначала даже не поверил, когда узнал, что комендант Нарвы отклонил ультиматум о сдаче. Как отважился стоять против такой силищи! Нам нужно было сразу идти на штурм!
– Почему же не пошли? – спросил Вейде.
– А помните? – задумчиво спросил Трубецкой. – Помните первую бомбардировку крепости?
– Этого забыть невозможно, – сказал Бутурлин. Ярка я картина. Пушки на позициях, расчёты на местах. Всё готово. Вот сейчас, ещё минута, другая и разорвут тишину мощные залпы. А за ними – лёгкий шорох ядер и разрывы в крепости. Пожар. Паника.
Да, ожидать можно было именно того, о чём говорил генерал Бутурлин. Все ждали решительных действий. И вот уже царь торжественно занял свой наблюдательный пункт. Прозвучала команда. Загрохотало по всему фронту осады. С шипением вылетели из пушечных жерл ядра и… пролетев несколько десятков метров, зарылись в землю далеко от крепостной стены. Последовал ещё один залп – тот же результат, третий – не лучше.
Царь вскочил с походного трона, забегал перед шатром. Лицо красное, глаза на выкате. Сбил шапку с одного из приближённых, оттаскал за волосы другого. Никто и вякнуть не смел, ведь любое слово поперёк, стоило бы жизни. А сказать то можно было лишь одно: «Почто батюшка-царь гневаешься. Сам такие пушки и заряды к ним у шведов купил. Сам…»
Поскакали гонцы на артиллерийские батареи. Царь требовал продолжения стрельбы. Требовал, чтобы подсыпали пороху побольше. А разве ж это можно?! Ствол пушки не труба водосточная, в которую сколь воды не лей, всю пропустит постепенно. А тут какой напор газов-то пороховых! Мгновенно! Снова приготовились. Снова команда. Грохнули орудия, да как грохнули, разлетелось вдребезги несколько стволов, сокрушая всё на позициях, разбрызгивая кровь пушкарей из пушечных расчётов.
Снова безудержный гнев царя, снова полетели шапки с голов тех, кому царь головы готов был отсечь за свои то промахи.
Едва утихомирил его вездесущий «Алексашка» – чудодейственно уцелевший во время заграничного похода Александр Меншиков. Только он один мог утихомирить царя, да и то далеко не всегда.