Беби - бум для босса - стр. 34
И вот теперь лежу на накрахмаленной Машкой простынях и вдыхаю аромат блинов. И знаю, что через два дня срок моего личного аутодафе, от которого не сбежать не скрыться.
Желудок подскакивает к самому горлу. Когда я пытаюсь поднять голову от подушки. Это, что – то новенькое. Новенькое и погано – противное. Вроде и тошнит, но очень хочется сожрать соленый арбуз. Нет, не съесть, а именно сожрать, заливая грудь вонючим рассолом. Странно и неприятно. Я медленно встаю, чувствую себя так, словно по мне проехал по меньшей мере грузовик, груженый пончиками. Пончик я тоже хочу. А вот блины, оказывается, вызывают адское отвращение. Странно. Я ведь люблю солнечные, залитые сливочным маслом кругляши. Тошнота подскакивает горлу, и я чувствую зверский голод. Наверное сказываются нервы, иначе не объяснить то, что я чувствую. Поборов тошноту, хватаю с тарелки блин и запихиваю в рот целиком. Странно, но тошнота отступает, зато ее сменяет нервоз. Бегу в ванную, чтобы почистить зубы, что меня приводит немного в себя, кстати. Или это свежевыжатый апельсиновый сок действует бодряще.
Хочется пройтись. Одеваю Машулину шубку, потому что в своей курточке, которую у меня хватило ума прихватить из дома, я превращусь в рыжую сосульку. А рыжие сосульки – это позорище. На улице сыплет первый снег, засыпает вечно зеленые ели, и кошку не реагирующую на раздражители, спящую под козырьком. И дышится, так легко. Я иду в сторону клиники. Сегодня нужно взять какие – то препараты, которые подготовят мою матку к заселению в нее маленького жильца, в венах которого будет течь кровь моего первого мужчины. Это так странно. И еще то, что я не буду ему настоящей мамой – моему пузожителю. Чужая жизнь, чужая любовь. Все чужое. Вчера позвонил Михаил Ефимович и просил прийти. Ну, что ж. Видимо это все же моя судьба, стать суррогатной мамой.
- Здравствуйте Настя,- приветствует меня юрист, протягивая руку,- вы прекрасно выглядите.
- Спасибо,- отвечаю, хотя не чувствую особой приятности от казенного комплимента. Меня снова крутит. Не хватало еще отравиться перед оплодотворением. Интересно, от чего меня так мутит? Может от пиццы, которую мы с Машкой вчера заказали, поленившись готовить. Вместо этого мы весь вечер смотрели сериал, в котором не было ничего трогательного, но я рыдала, как дура, под взглядом офигевшей от моей реакции, Машули. А потом, так же по-идиотски я ржала над «Томом и Джерри», которые включила, поддавшись импульсу.
Зато я не думала о Золотове. И о подслушанном мной разговоре. Вообще, ни о чем. И не вспоминал об искрах уже два дня. И вообще была очень примерной, за исключением пожирания тонны апельсинов, но это не в счет.