Беатрис. Детектив - стр. 16

– Кто звонит?

– Говорит Паоло, я нашел бригаду с мастером по изготовлению красного вина, чтобы запустить в эксплуатацию заброшенный винный погреб для производства коллекционных вин знаменитой марки Барбареско.

– Люди проверенные? – насторожено спросила Беатрис.

– И умеют трудится, их винодельческий завод в Йоханнесбурге национализировали революционеры, и они теперь не удел.

– И, что требуется? – деловито спросила новоиспеченная хозяйка “Виллы Пино Неро”.

– Команда готова с семьями переехать в Италию для работы на нашем производстве.

– Надо сначала посмотреть, как они будут работать, потом принимать решение о переезде, я готова подписать временный контракт с правом продления. А там будет видно, как пойдут дела.

– Хорошо, я пришлю список сотрудников с перечнем специализации каждого и оклад претенденту, на который он рассчитывает.

– Хорошо, я сегодня же дам ответ, до связи. – Беатрис потянулась в постели, затем осторожно слезла с кровати придерживая живот уже на седьмом месяце беременности, всунув ноги в тапочки вышла из спальни. День хозяйки торговой марки производства виноделия “Вилла Пино Неро” начался … Паоло, когда разговаривал с Беатрис, совсем не ожидал от нее, что жена еще спит. Он непроизвольно взглянул на стрелки часов, которые уже показывали 8/30 утра, это время для него было поздним. Привыкший вставать в шесть утра, совершать пробежки и в семь, чисто выбритым садится за завтрак, который длился у него не более 20-30 минут, вовремя, которого, он просматривал свежие сводки акций и котировки валют, колебания цены на алмазы, которые активно скупались клиентами его банка, в котором он руководил отделом кредитования. На работу в ведущий банк Йоханнесбурга он прибывал к восьми утра, иногда к восьми тридцати, из-за пробок. Работа и деловые отношения с клиентами в основном протекали в костном и ограниченном мире торговцев, дельцов южноафриканского эльдорадо алмазного сырья, что скупалось тут для ювелирных фабрик агентами со всего мира, известном своей кастовостью, притязаниями на первое место в социальной иерархии и на руководящую роль в коммерческой жизни страны, своими традициями, наследственным богатством, приторной респектабельностью и теми вкусами и привычками, которые из всего этого вытекают. Паоло почти завоевал этот чопорный мирок, почти проник в его святая святых, он уже был всюду принят, когда разразилась катастрофа революции для белых в Южной Африке. Теперь же он- бывший любовник своей законной жены, отверженный ею, хотя и миллиардер, сколотивший не малое состояние на алмазных сделках, помогая своим клиентам в оформлении кредитов с малой процентной ставкой, и те щедро делились с ним, оформляя законные заработки, которые отправлялись на счет в Швейцарский банк в Цюрих на счета Паоло Кшатра, где скопилась трех миллиардная сумма в пересчете на американский доллар, которая приносила процентный ежемесячный доход. Со счетом в Швейцарии, конечно помог его приемный отец Кшатр, используя свои тайные связи, оформив законный и чистый счет, чтобы Паоло мог до конца жизни ни о чем не заботясь жить, в развлечениях, познавать искусства, путешествовать, но привитый приемным отцом Кшатром характер вынуждал его достигать поставленной цели в борьбе с трудно преодолимыми препятствиями, добиваясь побед. Человеческие качества, которыми наделил его воспитывая Кшатр не позволяли Паоло отступать, владея искусствами воинов теней синоби, он с легкостью добивался всего чего хотел, а отторжение Беатрис, не пугало его, он уже знал, что жена будет его любить, он чувствовал некую энергетическую связь между ней и собой и это придавало сил. Теперь его целью к достижению сердца Беатрис стало возрождение производства виноделия виллы Пино Неро, для этого он зарегистрировал на нее торговую марку вин “Вилла Пино Неро”. И, получив Гербовое Свидетельство в Государственном ведомстве Патентной Палаты в Милане, вставил свидетельство в рамку, которое при удобном случае мечтал вручить жене. Беатрис не проявляла интереса к официальному документу права на торговую марку, ровно, как и к мужу, не понимая значение Свидетельства в торговых кругах продуктами виноделия, где велась беспощадная борьба за право международной торговли тем или иным продуктом между конкурентами, но и не заводила разговоров о том, что не желает видеть Паоло, как мужа, и это укрепляло у него чувства к ней с новой силой и влечением, как к близкому человеку. “Но, как в беге побеждает тот, кто проворней всех. В борьбе- самый ловкий и сильный. Еще посмотрим, кто кого одолеет”. Думалось Паоло в минуты неуверенности в положительные результаты предстоящей борьбы. С этим он уселся за ноутбук, в поисковике, набрав прежний списочный состав национализированного винодельческого предприятия, что располагалось в провинциальном городишке Йоханнесбурга под управлением мастера винодела сеньора Питера Севилья, выходца из Испании, и получив список, распечатал в файл имена и должности бывших служащих с их окладами, переслал на почту к жене, вместе из сопроводительным письмом. Беатрис в это время принялась завтракать, затем, поднялась в свой кабинет и увидела на мониторе послание Паоло, он писал: “Прими список претендентов в полном составе для возрождения и запуска элитной продукции. Я сегодня вылетаю в Йоханнесбург, буду встречаться с командой виноделов, проведу обсуждение их выезда в Милан с учетом твоих замечаний в условиях договора. Связь будем поддерживать по почте. До связи. Паоло”. Беатрис в задумчивости оторвалась от прочтения письма, поймав себя на мысли о том, что как-то равнодушие к Паоло, вызывавшееся его тем, что она обязана быть его женой, повергало в ступор непонимания того, как это так могло случится, что такая свободолюбивая девушка, каковою она себя чувствовала с малых лет, вдруг очутилась замужней женщиной и уже совсем скоро станет матерью, и Паоло заботится о ней? И вдруг ей страшно стало, представив на мгновение, а, что бы было с ней, свободной и независимой не будь рядом его? Что-то внутри вдруг шевельнулось, еще и еще, она вдруг поняла, что это там новая жизнь, как бы одобрительно подталкивает ее, соглашаясь с тем, что она теперь не одинока, и у нее есть еще и Паоло… Предки Питера Севильи в свое время всем Испанским мужским населением села под одноименным названием “Севилья”, отправились искать лучшей доли в далекой Южной Африке, послушав агента вербовщика, который рассказывал о золотой лихорадке и целой лавине приезжих охотников быстро разбогатеть, которых необходимо кормить одевать, чтобы они хорошо добывали золото и алмазы. Тогда на сельском сходе, селяне восприняли такую агитацию, как насмешку, что они смогут кого там накормить, когда тут голод, гражданская война и разруха. На возражение схода о том, что никто не может поверить в сказки. Вербовщик обещал, что каждому семейству будет выделен надел земли и посевной материал, который они гарантированно компенсируют обильным урожаем с избытком, и, что им будет предоставлен строительный материал для обустройства жилья. Часть жителей Севильи не приняла в серьез россказни агента, присланного в голодную Испанию Лигой Наций в рамках борьбы с голодом в 30 годах прошлого столетия. Но дед Питера с группой своих товарищей решил принять предложение и по оформленным проездным документам группа молодых парней отправилась спасать золотодобытчиков от голода. Очутившись в Йоханнесбурге, дед Питера предложил хозяину золотого прииска, как бывшему фермеру и эмигранту из тех районов Испании организовать на выделенном деду участке винокурню, рассказав в подробностях, что для этого нужно. Поскольку хозяин был бывшим землепашцем, то сразу понял, что вино не помешало бы, а наоборот стимулировало бы добычу золота, которым рабочим приисков выдавали зарплату, и плата за выпивку была бы тем же золотом. Предприимчивый дед с помощью хозяина прииска построил винокурню. С местных плантаций по дешевке скупалось второсортное зерно кукурузы, ячменя и злаков и выпаривались виски, водка, а коньячные напитки стали производить из виноградного вина с выдержкой в особых дубовых бочках. Когда Питер вырос подхватил начинание деда и винокурня Севильи процветала. Сырье не выращивали его привозили на переработку и отдавали почти задарма, взамен местные фермеры просили то бочонок с вином, то ящик водки или другого спиртного, так как необходимого сырья выращивалось с избытком. На винокурню Питера просилось устроится не мало народу, но Севилья брал белых молодых парней с эмигрантских семей происхождением из Испании, семьи, которых, прибыли когда-то вместе с его дедом. Компания Севильи процветала, деньги золотым дождем проливались, как в период тропического ливня, и вдруг, ни с того ни с сего победа революции Нельсона Манделы. Последовала национализация винокурни и сотрудникам пришлось сменить профессию. Питер не терял надежды на лучшее, и когда возвращал кредит Паоло в фермерский банк пожаловался, как нечестно судебные исполнители оценили его хозяйство, передав в государственную собственность и оборудование, и хозяйственные постройки и землю, оставив его и сотрудников нищими. Хватило покрыть кредит, который Севилья брал для закупки сырья и остался ни с чем. Питер Севилья сразу же схватился за предложение Паоло переехать в Италию и организовать на готовом и действующем предприятии заброшенное, из-за смерти владельца, дело – производство вина. Конечно, судьба давала Петеру шанс заниматься своим делом, которое он знал и умел, да еще и со своей командой уехать из проблемного региона и начать новую жизнь, кто же откажется … Паоло вышел с международного аэропорта Йоханнесбурга имени О. Р. Тамбо и увидев на стоянке припаркованный грузовой автомобиль для перевозки мебели, направился к нему. В кабине поджидал его Питер Севилья, он не выходил из кабины, чтобы не привлекать внимания к себе, так как в стране не было еще спокойно и конфликт к белому населению еще не был до конца погашен властями. Паоло с дорожной сумкой вскочил на подножку авто и нырнул в открытую хозяином дверь. Питер с сидения убрал обрез с дробовика к себе на колени, и жестом предложил присаживаться.