Байки старого мельника - стр. 9

– Ти совсем еще молодой, зелёный, как этот чай. На выпей пиалу – отдохни сам и нам отдых давай. Ми же не твои машины, ми луди – чиловеки, понимаешь. Он протянул мне замусоленную пиалу с желто-зеленым напитком, плескавшимся на самом её донышке. Я одним глотком выпил и тут же потребовал – ещё. Потом еще и еще. Когда я встал, на меня смотрели два десятка злых, не добрых глаз.

– Ти, сейчас всех нас ошень сильно обидел, ни за что обидел. Но ми тебя прошаем. Потому, што, ты человек пришлый, еще обычаев наших совсем не знаешь. Запомни зелёный нашальник. Один раз выпил чай, передай пиалу другому, все пить хотят, всем жарко. Только себе – никогда нельзя. Не делай больше так. Ладна. А теперь иди, включай свою тарахтелку, ми скоро будем. Нашим детям тоже мука нада!

Так я разом познакомился с одним из главных обычаев Азии, и с великолепным зеленым чаем. Номерной 95-й, он не высшей пробы, это не элитные верхние зеленые листочки. И не «Улун», который, трудолюбивые китайцы поливают исключительно молоком или сливками. Это терпкий, крепкий и неповторимый чай, зачастую содержащий в себе даже мелкие веточки чайного куста. Но это самый подходящий чай, что бы утолить жажду в знойный день. У нас на Кубани, его найти чрезвычайно трудно, но рынок – есть рынок. Если есть спрос, то будет и предложение. Купил я его таки, на ярмарке, на площади Пушкина. Настоящий, азиатский. Принёс домой, заварил, как полагается в пузатом расписном чайнике. А вкус – увы не тот. Запах тот, а вкус – нет. Вода другая и воздух-другой, а главное влажность этого самого воздуха – другая. Там в Средней Азии очень сухо, влажность воздуха не превышает 20 – 25%, а у нас никогда не опускается меньше 50 – ти. У меня дома, очень много всяких чаёв и из Китая и из Кении и конечно из Индии и Шри-Ланки, конечно же, есть и наш Краснодарский. Я же патриот своего края. Но иногда в жаркий день, представишь себе, что ты где-то в Кызыл – Кумах, хлебнёшь 95-го, вспомнишь старых друзей – на душе сразу становится спокойно и ХОРОШО!

Окруженная со всех сторон хребтами Тянь – Шаня и Гиссаро – Алая на многие километры протянулась знаменитая Ферганская долина. Многоликая, многонациональная, гостеприимная и работящая. Жемчужиной этой земли по праву считается старинный город Коканд, некогда столица могущественного ханства, а ныне небольшой районный центр Ферганской области.

Старинные улочки с глухими глиняными заборами, многочисленные махали с резными воротами и минареты. (Правда, в моё время муэдзины с них к вечернему намазу правоверных еще не призывали). Нещадно палящее восточное солнце, в общем, ощущение того, что ты ненароком попал в одну из сказок Шехеризады, ощущается в Коканде повсеместно. С этим городом у меня связано много воспоминаний, правда, не совсем приятных, но весьма поучительных. Одну историю, стоявшую мне множества испорченный нервных клеток, я хочу рассказать, возможно, юному поколению сии знания вдруг, да и сгодятся. За окраиной Коканда сразу же начинаются хлопковые поля и тянутся они до самого подножья далеких гор. А хлопок собирать надо. Конечно, советскими учеными были изобретены и построены большие хлопкоуборочные комбайны, но КПД этих голубых кораблей был весьма и весьма низок. Поэтому и раньше и сейчас уборка урожая на хлопковых полях труд в основном ручной и поистине каторжный. Одна коробочка хлопка, полностью раскрывшаяся, весит всего пять грамм, а норма на одного сборщика – сто килограмм за смену. И это под палящим солнцем, и на полях обработанных жуткой химией. Опрыскивают поля для того, что бы листья растений засохли, опали и не мешали хлопкоробам. Почти все население, включая детей и подростков, выходит на поля и всех их накормить надобно, а главное блюдо дехканина – какое, правильно лепешка нон, да зеленый чай. Вот обеспечить хлебозаводы мукой, для этих самых лепешек мне и моему наставнику было поручено. В Коканде в то время имелась большая, старая мельница, которая ну ни как не хотела делать муку нужного качества и в нужном количестве. Вот я, молодой специалист, под чутким руководством старшего товарища сутки напролет занимался отладкой технологического процесса. Рабочие бригады через каждые восемь часов, как и положено по КЗОТу сменяли друг друга, а мы как настоящие бойцы передовую не покидали, до полной победы. Результатом нашей борьбы с «железным чудищем» было то, что в цехах на полу образовался двадцати сантиметровый слой муки и отрубей. Навести порядок и убрать мучнисто – отрубяную смесь не представлялось никакой возможности, так как несмотря ни на что, мельница продолжала кое-как работать и все же давай муку из которой, почти сразу же пекли лепешки – нон, для многочисленных хлопкоробов. Первым от усталости свалился мой старший товарищ. Он просто упал на какие-то доски, лежащие в углу, и мгновенно заснул. Через час и я понял, что еще немного, еще чуть-чуть, я тоже усну, при чем, стоя, как лошадь. Кое-как растолкав своего наставника, я без опеляционно потребовал выдать мне ключ от нашей с ним комнаты в заводском общежитии.