Байки старого мельника 3.0 - стр. 9

Я бы, конечно, и сам в этакую тьмутаракань смотался. Горилку, тамошнюю попил, да кто же вами, чертями этакими, руководить в моё отсутствие будет. То-то, что некому. Так что давай дуй в бухгалтерию за командировочными. А я пока приказ на тебя накропаю. Что ты на меня уставился? Ступай, радуйся. Чай не в Джизак или Каттакурган посылаю. Да, ещё вот что: не вздумай мне оттуда без торта «Киевского» возвращаться, сразу предупреждаю, отчёт о командировке точно не подпишу, заруби себе это на своем казацком носу. Прояви там свою хвалёную кубанскую смекалку и меня, и, конечно, народ наш управленческий их деликатесом побалуй. Всё. Ступай, устал я от твоей болтовни. Не можешь спокойно и молча начальника выслушать. Ну что за молодёжь пошла.

Мой непосредственный начальник наконец-таки закончил свой монолог и вытер платком вспотевшую лысину.

Видимо, он хотел ещё что-то напутственное сказать, но меня уже как ветром сдуло. Надо же, в сам Киев, в третий по величине город Советского Союза и не в обычную трудовую командировку, когда надо вместе с работягами гайки крутить и станки налаживать, а по обмену опытом. То есть посидел, послушал часок-другой и всё, свободен. Иди, добывай этот самый дефицитный «Киевский» торт. Как он хотя бы выглядит?

***

Гостеприимные киевляне поселили меня, как высокого гостя, в гостинице «Москва», что в самом центре их улицы Крещатик расположилась.

Лето одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года выдалось жарким, даже по их украинским меркам. Благо кафе или столовых на этом самом Крещатике хоть пруд пруди. Хочешь, тебе холодного кваса нальют, а хочешь – сока натурального, фруктового из таких больших колб с вентилем внизу нацедят.

В общем, есть что выпить и чем закусить, только вот этого самого пресловутого «Киевского» торта нигде в продаже нет. На все мои просьбы, если не продать сей уникальный продукт, то хотя бы сообщить, по секрету, конечно, где находится то заветное место, в котором его иногда «выбрасывают» мне в ответ либо строили непонятные гримасы, либо откровенно смеялись.

Наконец я набрёл на кафе, как сейчас, помню «Каштан» именовалось, где в продаже было пирожное и звалось это чудо кондитерского искусства «Киевское». Прочитав название на ценнике, я просиял от счастья.

– Девушка, будьте добры, скажите, пожалуйста, – в тот момент, я был сама любезность, – а не из «Киевского» ли торта, часом, делают эти замечательные пирожные, путём разрезания его на части?

Продавщица в национальной одежде, правда, не первой свежести, взглянула на меня примерно так, как смотрела в далёкой античности медуза Горгона на свою жертву и ответила очень ёмко и однозначно: