Байки Митрича - стр. 2
Старик еще и хромал, шаркая левой ногой по деревянному полу. Он дошел до кухни и поставил бутылку на стол, достал из буфета два стакана и кусок хлеба. По стенам плясали языки пламени от керосиновой лампы. Она была единственным источником света в этой кухне.
Кивком головы он указал мне на табурет, сам сел напротив и налил два стакана водки. Свой сразу же осушил, отщипнул небольшой кусок хлеба, закинул в рот и начал пережевывать редкими зубами.
– Пошлушать пришёл? – прошамкал Митрич.
Ответа он, казалось, не ждал, но я кивнул.
– Ну и шта тебе уже наплели эти балаболы про меня?
– Д… да ничего. Сказали, что медведь на вас напал, ну и вы знаете много всяких историй интересных.
– Ишторий… Да это вшо ша мной и было!, А медведь… шшука…, – старик потрогал голову в месте отсутствующего уха. – Медведь… Нее. Это не медведь был, это… Шлушай.
Старик снова наполнил свой стакан и, стукнув о мой, тут же выпил и начал свой рассказ.
Давно это было. Молодой был, работал с артелью, лес заготавливал для колхоза. В лес уходили сразу на месяц, а то и на два. Ночевали в зимовье на делянке.
Зима выдалась лютая, снег валил, ветер выл, каждый день. Работать невозможно. Мы уже почти месяц в лесу, злые как черти. План горит. Того и гляди друг на друга кинемся.
Как-то вечером повздорил я с одним работягой. По пустяку конечно. Лёха звали. Психанул он и вышел на из зимника. Ну мы сидим чаи гоняем, но долго, чёто его нет. На улице метель, как бы не замерз. Я пошел искать, из-за меня же ушел, накой мне грех на душу брать из дурака этого.
Вышел за дверь, кричу.
– Лёха, Лёха!
Дизель тарахтит, ветер воет. На три шага нихрена не слышно и не видно ничерта. Матерю его придуря, но чё делать иду, может в трактор в кабину залез. Пошёл смотреть.
Запахнул полушубок, иду. Вижу, на снегу чернеет чё-то. Шапку уронил, что-ли, или бросил. Совсем, думаю, долбанутый, точно башку отморозит.
Подошел. Наклонился поднять, а это… голова! Лёхина. Глаза стеклянные на меня смотрят, и рот открыт, будто кричит.
Я заорал, голову бросил, бежать к зимовью кинулся, но запнулся, упал в снег. Глаза поднимаю, а Лёхина голова снова передо мной. Я руками заелозил, и ползком, ползком. Встаю, спотыкаюсь, снова падаю, ору. Ноги вернулись, вскочил и в зимовье. Ору как резаный. Мужики даже через метель услышали, выскочили на улицу, кто с ружьем, кто с топором. Я к ним бегу, всё еще ору. Уже близко был и… сперва вонь почуял. Падаль. Как в стену врезался.
Апосля я его и увидел…
Огромный, почти с наше зимовье. Медведь… Не знаю. Вроде медведь, но огромный, грязный весь, шерсть свалявшаяся, кожа лавтыками свисает, сбоку дыра, ребра видно.