Батя: Легенда спецназа ГРУ - стр. 17
Драматизм родительского отчаяния Колесников был сильнее, чем у тех, кому надо было «идти на все». Василию Васильевичу достаточно было, как говорят, «мизинцем шевельнуть». Екатерине Михайловне была бы простительна «материнская истерика», подталкивающая мужа. Но это были бы уже другой Василий Васильевич и другая Екатерина Михайловна. Это уже не был бы «брат во кадетстве» с крепким моральным стержнем, не поступающийся честью офицера ни при каких обстоятельствах. Это уже была бы не жена боевого офицера, настроенная с ним на одну волну, для которой его офицерская честь, может быть, более свята, если можно так сказать, потому что жене приходится быть вдвойне бдительной, чтобы не бросить тень на нее даже ненароком.
Нашлись бы люди, которые «с пониманием» бы отнеслись к родительским «слабостям». И Миша бы остался жить. Найдутся и люди, которые будут подкладывать даже теоретический оправдательный фундамент под «слабину», мол, человеческая жизнь дороже компромисса с совестью. И неподсудно бы это было миру. Но сколько раз в оставшейся жизни и Михаилу, и родителям пришлось бы опускать глаза при встрече с подобными сюжетами и – главное! – оправдывать их?!
В христианстве есть святые, пострадавшие за веру, не поддавшиеся на искус легкого решения трудной проблемы. Они в легендах, молитвах, апокрифах. Святость атеиста Василия Колесника не претендует на подвиг, предполагающий канонизацию; это просто суть совестливого человека, не способного преступить справедливость.
И глядели на меня в ту нашу встречу его глаза словно с иконы, признающие и призывающие лишь высший суд нравственности: «Те, кто пишет, что генералы, мол, своих детей в Чечню не отправляют, сами уж точно не отправили бы, будь генералами. А ведь выступают судьями, поучают… Чему? Как терять достоинство?»
Лишь вот в таком мимолетном своеобразном откровении-исповеди можно было догадаться (только догадаться!) об истинной тяжести, что носил в душе отец после гибели сына и что выражал кратко: «Тяжело, очень тяжело…»
Профессия – Спецназ
Екатерина Михайловна, рассказывая о своем муже, как-то сказала: «Он был очень азартный, взрывной, увлекающийся. И в то же время – очень осторожный, предельно собранный, контролирующий каждое свое слово, каждое движение». Да ведь это противоположные чувства! – хочется удивленно воскликнуть, услышав такую характеристику. Но, поразмыслив, признаешь, как точно она уловила полюса его характера, которые по законам диалектики хотя и находятся в борьбе как противоположности, но составляют единое целое.