Батальонная любовь - стр. 6

– Всё уж отцвело, – Лёка в облаках, на дереве, как птица на ветке. Пальцами водит по столу: дерматин натянут не туго.

– Любви у тебя не было. – Я, как мать, моей Ленке будет тринадцать.

– Ну, да, – пальцы проминают борозды между досок – «кюветы» вдоль «дорог».

Кукурузова прямой наводкой в цель:

– Вы девицей ему достались?

Лёка – в дверь. В окно видим: она у клумбы. Чернозём – театральный бархат, недавно высеяны цветы. Глядит так, будто уже их видит.

– Медитирует. Иноземцев «хотел выйти в астрал». Теперь в дурдоме…

Болтовня о сокурснике: давненько с приветом, с «идеалистическим мировоззрением». Но в дурдом слишком…

– Давай-ка колбаски…

Умнёт и триста граммов с белым хлебом. Поглотительница пищи. На пирушках, как правило, торты. О «наполеоне» уверенно: «Мне четверть». Отрезают, лопает… Я мало ем, мы с ней, как «толстый и тонкий».

Лёка на краю стола! Тебе мебель дана для работы, а не для любовных утех! Она в колготках? А не в чулках ли она?! А Морковников? Вид культурный был, а то бы так легко не отпрыгнул… «Всё отцвело»! Нахалка!

– Плевать! – бодрится Кукурузова, но уплетает маленькую порцию.

Далее – «телефон доверия». С меня:

– Соседи заливают… Иду в домоуправление…

– В суд! В доме одна отсудила у верхних, но, когда выплатят… А твои верхние наверняка!

Я киваю благодарно.

– До двенадцати не могу уснуть: ребятня с гитарой. Выглядываю: уйдёте или вынести! Не верят, – хохот, треньканье. Беру одного под мышки и – во двор. «Молодец, “Жеботинская”!» Угомонились.

– А Вася?

– На более трудный вариант… Оттого и не будила.

– Будить Васю! – напоминаю пикник, который он прохрапел.

Мы работаем, вычитываем тексты и… улыбаемся…

Дневник

На небе облака. Дают они «знак». Какое-то время будет необыкновенно, а далее… солнце уйдёт в плотную, как чёрная дверь, тучу. И не выглянет. Никогда.