Басурманин. Крылья каарганов - стр. 34

– Вели ждать, Илчин, – задумчиво произнёс юный хорезмшах. – Многое говорят о дяде. Надо понять, чему верить.

– Как прикажет господин! – поклонился Илчин и неслышно покинул зал советов.

– Позволит ли повелитель сказать? – боковая дверь тихонько открылась, и в неё протиснулся воин. Задев чалмой свод, он склонился ещё ниже, подхватывая полы халата и придерживая саблю, висевшую на боку.

– Войди, Яшан. Правдивы ли слухи о том, что Джамбулат вернулся с пустым караваном?

– Правдивы, повелитель. Ни коней, ни утвари, ни зерна, ни рабов дядя не привёз.

– Значит, и то правда, что Джамбулатом овладела жажда мести, а не чувство праведного служения трону.

– Так и есть, господин! – склонился перед ним Яшан. – Что велит шах Маджид?

– Я хочу, чтобы ты и Турсун предстали предо мной, когда я призову Джамбулата. Желаю, чтобы он увидел вас. Послушаем, как военачальник станет оправдывать свои деяния в Дикой степи.

– Да свершится воля Великого шаха! – поклонился Яшан и так же тихо, как появился, вышел, оставив юного правителя предаваться думам и сомнениям.

Светило спустилось в пески. Маджид стоял в маленькой комнате, примыкавшей к залу советов, и ждал, пока слуга поправит его расшитые шёлком одежды. Вот-вот появится дядя, Джамбулат. Что-то он будет говорить? Как оправдает свои неудачи?

– Пусть у него заберут саблю, – не поворачивая головы, тихо произнёс Маджид.

– Как прикажет повелитель, – раздался голос из тёмного угла.

К дверям метнулась тень и исчезла в узкой полоске света. Маджид еще не закончил облачаться в парадные одежды, как створки тихо распахнулись. Тень скользнула обратно и растворилась в сумраке тёмного угла.

– Повелитель! – в комнату вошёл Илчин. – Военачальник Хорезма Джамбулат ожидает, когда его примет Великий шах.

Маджид молча кивнул, повернулся к маленькой двери, помедлил, собираясь с мыслями, и махнул слуге.

Тот почтительно склонился и, распахнув перед повелителем двери, отошёл в сторону.

Обычно ярко освещённый зал советов на сей раз утопал в полумраке. Маджид сам пожелал, чтобы факелы освещали только трон и середину зала, оставляя углы тёмными. Именно там и притаилась стража, которую предусмотрительно привёл Яшан.

Расправив дорогие одежды, Маджид сел на трон и подал знак, повелевая впустить военачальника.

Джамбулат вошёл в зал, оглядываясь по сторонам. В его движениях чувствовались и раздражение, и злость, и сомнения.

– Приветствую тебя, мой господин и повелитель! – сделав несколько шагов, Джамбулат отвесил глубокий поклон и медленно пошёл к трону.

Маджид жестом запретил приближаться.