Бастард ее величества - стр. 41
Мне была выдана тетрадка, в которой на каждой странице дворецкий вывел по букве, заглавной и строчной, и велел тренироваться. Ручка была перьевой, – я такой в свое время рисовала – так что проблем с инструментом не было. Загогулины ложились плавно и ровно – Парсон даже изволил несколько раз, забывшись, одобрительно кивнуть, впрочем, быстро опомнился и снова поджал рот куриной гузкой. Каждую букву на новой странице он мне озвучивал, и я послушно их бубнила, заполняя листы. Получилась своего рода медитация, и к концу пятой страницы я начала клевать носом. Все же ночь моя прошла достаточно бурно, а сейчас организм поверил наконец, что его не будут прямо вот сию минуту похищать, и расслабился, требуя отдыха.
Парсон на каждый мой зевок красноречиво закатывал глаза и ворчал что-то о воспитании и манерах, которыми, по счастью, заниматься предстоит не ему. Наконец, когда я чуть не приложилась лбом об стол, он сдался и лично отконвоировал меня в комнату, сдав на руки Малви. Та помогла мне раздеться, я упала на кровать и моментально провалилась в глубокий сон без сновидений.
Кажется, меня пытались разбудить: сначала – на обед, потом – на ужин. И, кажется, я их посылала, да так, что бедняжка Малви начинала заикаться. Не помню толком.
Проснулась я свежей, отдохнувшей, полной сил и желания навалять моим похитителям лично. Точнее, заказчикам похищения, раз уж исполнители уже того. Даже упаковка в плотный корсет не ухудшила моего настроения, потому что я уже придумала, как от него избавиться.
Завтракала я в гордом одиночестве, косясь на застывшего статуей дворецкого у дверей и бегающую с подносами Малви. Очень хотелось позвать и их за стол – неудобно как-то есть, когда на тебя смотрят, но глаза у них были вроде не голодные, а представив лицо Парсона, если осмелюсь предложить подобное святотатство, сразу передумала.
Мастер пришел, когда я уже расправилась с кофе и готовилась морально снова медитировать. Те пять букв, как ни странно, прочно осели в моей голове, и мне не терпелось освоить оставшийся алфавит. Отказавшись от завтрака, к неодобрению дворецкого, Ладинье проводил меня в очередной зал. Совершенно лишенный мебели, не считая колонн и зеркальных стен, он идеально подходил для бала.
Или примерки.
В ворохе разноцветных тканей и фурнитуры суетилось человек двадцать, как мне показалось с перепугу. Позже выяснилось, что их было всего пятеро: обещанная модистка, две ее помощницы, ювелир и сапожник, причём последних не было ни видно, ни слышно. Они скромно стояли у стены и ждали, когда очередь дойдёт и до них.