Башня из черного дерева - стр. 45
Кожа девушки отсвечивала бронзой там, где на нее падали солнечные лучи, в тени цвет ее тускнел, зато она казалась мягче и нежнее. Нежные соски, изящная линия подмышек, густые завитки волос на лобке. Зажившая царапина на большом пальце ноги. Медленно просыхают небрежно распустившиеся, чуть спутанные пшеничные волосы; и эта хрупкость, изящество итальянского кватроченто; одежда, которую она носила, длинные платья, юбки – все это только вводило в заблуждение, скрывая ее чувственную привлекательность. Она сидела боком, обратив лицо к озеру, чистила яблоко; обернулась – передала четвертушку Бресли, другую протянула Дэвиду. Жест безукоризненной чистоты – но как волнует!
Для Генри наступило время сиесты. Уродка встала и опустила спинку шезлонга. Потом сама опустилась на колени рядом со стариком и принялась нашептывать что-то ему на ухо. Он обнял ее за талию, медленно провел рукой по спине до плеча и притянул девушку к себе, а она склонилась к нему и легонько коснулась губами его губ. Он шлепнул ее по голой попке, сложил руки на животе, а Уродка тщательно прикрыла ему лоб и глаза темно-красным носовым платком. Четко очерченный рот, розовый нос картошкой. Уродка постояла с минуту, глядя на старого художника, потом обернулась к Дэвиду и Мыши и состроила смешную гримаску.
Мышь улыбнулась Дэвиду и тихонько произнесла:
– Свобода. Отойдем подальше. Так и ему и нам спокойнее.
Поднялись с травы. Девушки подобрали высохшие полотенца, а Уродка, порывшись в одной из корзин, выудила оттуда свою книгу. Втроем они прошли по направлению к косе и, отойдя шагов на тридцать, откуда их голоса не могли помешать старику, остановились. Расстелили полотенца, и обе девицы улеглись на них, ногами к воде, уткнув подбородки в ладони. Дэвид сел, потом прилег на бок, опершись на локоть, шагах в пяти-шести от девиц, ближе к лесу. Теперь ему на намять – вот уж совершенный абсурд! – пришла другая картина: два мальчика увлеченно внимают рассказу моряка елизаветинского флота[89]. Теперь он смог разглядеть название книги, которую читала Уродка, – «Маг»[90]: астрологической чепухой интересуется, – догадался он, – с нее станется. Но Уродка вдруг широко ему улыбнулась:
– Ну что, жалеете, что приехали?
– Господи, с чего вы взяли?
– Ди мне рассказала. Про вчерашний вечер. Вы меня простите, ладно? Я знала, что так и будет, и просто струсила.
Дэвид улыбнулся:
– Да я и сам попросил бы разрешения выйти из-за стола, если бы понял, к чему дело идет.
Уродка поцеловала два сложенных пальца и коснулась ими плеча подруги, передавая поцелуй.