Башня из черного дерева - стр. 26

А Мышь продолжала:

– Он совершенно не умеет выражать свои мысли словами. Вы и сами заметили. Только отчасти из-за того, что долго прожил за границей. Корни гораздо глубже. Ему надо видеть и ощущать. Буквально. Сень девушек в цвету его не устраивает[62].

– Только теперь начинаю понимать, как ему повезло.

– Это лишь приходная графа.

– Это я тоже понял.

Она украдкой глянула в ту сторону, где расположился старый художник, потом – снова на Дэвида:

– Если он начнет говорить гадости, не трусьте. Не сдавайте позиций, он этого терпеть не может. Стойте на своем. Не теряйте выдержки. – Она улыбнулась. – Простите. За тон все знающей, все понимающей. Но его я и вправду знаю.

Дэвид взболтнул остатки коктейля с ломтиком лимона на дне.

– До сих пор не могу понять, почему он разрешил мне приехать. Если знает мои работы.

– Поэтому я вас и предупреждаю. Он меня спрашивал. Пришлось рассказать. Вдруг бы он сам обо всем разузнал.

– О господи!

– Не волнуйтесь. Вполне возможно, он удовлетворится одним-двумя камешками – может, парой булыжников – в ваш огород. Не вставайте на ту же доску.

Он глянул на нее удрученно:

– Боюсь, я ужасно вам докучаю.

– Из-за того, какие скучные мины были у нас сегодня днем? Не очень-то любезно вышло, правда?

Она улыбалась, он улыбнулся в ответ.

– Я этого не говорил.

– Да мы в восторге, что вы приехали. Но нельзя же было слишком явно дать вам это понять на глазах у Генри.

– Вот теперь я понял.

В глазах ее мелькнул озорной огонек.

– А теперь вам предстоит получше узнать Энн. Она – покрепче орешек, чем я.

Но до Энн они так и не добрались. Дверь из кухни отворилась, и показалась седая голова экономки-француженки:

– Je peux servir, mademoiselle?

– Oui, Mathilde. Je viens vous aider[63].

Она ушла на кухню. Ее подруга уже поднялась с дивана и тянула за руки Бресли, заставляя встать и его. Спина у нее была обнажена почти до ягодиц, вырез платья – абсурдно низкий. Рука об руку, старик и девушка прошли через комнату туда, где ждал их Дэвид. Нельзя было не признать – кое-каким стилем эта девица все же обладала. Она шла, семеня ногами, словно подсмеиваясь над собой; в этой ее манере было что-то от обезьянки, какая-то сдерживаемая веселость, что-то вызывающе нарочитое по сравнению со спокойным шагом ее седовласого спутника. Дэвид усомнился, удастся ли ему когда-нибудь «узнать ее получше».

Стол был накрыт только с одного конца. Бресли встал в голове стола, Уродка уселась от него справа. Старик указал на стул:

– Уильямс, дорогой мой.

Дэвиду пришлось сесть справа от Уродки. Из кухни вышли Мышь и Матильда: на столе появились небольшая супница, блюдо с