Башня грифонов - стр. 34
Мне оставалось лишь надеяться, что скоро маму выпишут, и всё станет как раньше. Тогда я поняла, почему порой людям так важно знать будущее. Я пообещала себе, что больше не буду завидовать Ленке, а стану развивать свою силу. Не могу сказать, что действительно перестала завидовать, но всё-таки с того дня занималась на уроках магии гораздо усерднее.
Всю ночь моё воспалённое воображение рисовало во сне картины, связанные с мамой: то она на операционном столе, а к ней склоняется хирург в медицинской маске, то лежит в палате, а рядом тревожно пищат какие-то приборы, то я рыдаю над её бесчувственным телом. Иногда я вздрагивала и просыпалась в холодном поту. Я старалась убедить себя, что это лишь сон и засыпала снова, выдумывая ему новые, хорошие концовки. Иногда получалось, и тогда мне снилось, что мы пьем на кухне чай с блинами. А иногда накатывала беспросветная темнота.
На следующий день я проснулась такой разбитой и обессиленной, что не пошла в школу. Тетя Даша вызвала мне врача. Участковая докторша сказала, что у меня сильный стресс, и мне надо отдохнуть.
Я провела день, бессмысленно щелкая каналами на стареньком телевизоре, пока тетя Даша возилась на кухне. Ближе к вечеру ей позвонили. Телефон стоял в прихожей. Я задержала дыхание, но, хотя всё слышала, ничего не смогла понять по коротким «Да», «Нет», «Поняла, спасибо».
Вытирая руки кухонным полотенцем, тетя Даша вышла ко мне в комнату.
– Твоей маме сделали операцию, и теперь она поправится.
И тогда у меня в голове отчетливо проявилась картина, как мы с мамой завтракаем блинами на нашей кухне. Это уже не был сон, это было моё первое чёткое видение. И оно сбылось.
После того случая мама изменилась. Стала за меня переживать, словно это я угодила в больницу, а не она. Она купила мне мобильный телефон – небывалую роскошь по тем временам – и всегда исправно звонила, если задерживалась на работе, а меня заставляла звонить, когда прихожу из школы. Я помню, как злилась на неё из-за непривычного контроля.
– Это не контроль, – отвечала она. – Я ведь тоже тебе звоню. Просто в нашей семье теперь так принято.
– И зачем, мама? Я не маленькая!
Вместо ответа она подошла ко мне и обняла. Я даже не смогла вспомнить, когда она в последний раз обнимала меня так. Словно я – её маленькая девочка, а ведь в одиннадцать лет я считала себя уже взрослой.
– Полечка… Я поняла, что друг у друга есть только мы. Если мы с тобой потеряем связь, то останемся в одиночестве.
Уткнувшись в мамино плечо, я вдыхала родной и любимый запах и уже не смогла возразить.