Башмаки на флагах - стр. 20
У Элеоноры Августы заметно подрос живот, а вот графиня так стала в боках тоньше, платья стала носить по фигуре и к ней снова стала возвращаться её стать, что сводила с ума мужчин.
Заметно похорошела Брунхильда за десять дней, что его не было. Когда он пришёл увидеть дитя, Брунхильда встала рядом.
– И как съездили? – сразу спросила она тоном, что никак не назовёшь добрым.
– Слава Богу, – отвечал кавалер, бережно беря ребёнка на руки.
– Что, воевать будете?
– А что ж делать, другого ремесла не знаю.
– А поместье для меня и для племянника когда будете добывать?
– Буду, буду, – обещал он, не отрывая глаз от младенца. – Сейчас немного с солдатами разберусь и поеду поговорить с епископом, может, он что посоветует.
– С солдатами разберётесь? – она вдруг вырвала у него младенца. – Я тут живу с этими двумя гарпиями, да ещё с этой монашкой кисломордой, что поучает меня вечно. Живу хуже, чем при старом муже в Маленсдорфе, а он будет ждать да с солдатами разбираться.
– Угомонись ты, сказал же займусь, а пока, может, дом тебе построю, отдельный.
– Дом? – воскликнула Брунхильда. – Да у меня есть дом, с двумя десятками слуг в моём поместье.
Она стала укладывать младенца в люльку.
– Чего ты бесишься? Сказал же, построю дом.
– Не надо мне дома, мне нужно моё поместье, – отвечала графиня вся, пылая от злости.
И была она так красива в это мгновение, что Волков схватил её за плечи крепко, так, чтобы не вырвалась, и полез было целовать в губы. Да не захотела она, отворачивалась, шипела змеёй:
– Не хочу я вас, подите прочь!
Да куда там, повалил он её на кровать.
– Оставьте меня, не дозволяю я…
Но кавалер уже задирал подол, сгибал ей ноги, брал её с удовольствием, наслаждаясь её красивым телом.
После он лежал на кровати и смотрел, как она, подобрав юбки, шарфом вытирала у себя промеж ног и говорила ему уже без всякой злости:
– Деньги мне нужны. Уеду я.
– Сказал же тебе, дом построю. Хочешь, у реки построю. Там красивые места есть, а поместье добуду, так туда переедешь.
– Нет, – отвечала она, бросая шарф на пол и оправляя платье. – Жить тут я не буду. Иначе грех на душу возьму, шалаву вашу рыжую прибью. Да и вам некогда мне имение добывать, всё войны у вас, да войны. Я сама добуду.
– Как? Кто тебе поможет?
Она встала в полный рост, подбоченилась, поглядела него высокомерно, да ещё ухмыльнулась:
– Да уж найдётся, кто.
– Да кто же? – от её глупого поведения он даже раздражаться стал, сел на кровати.
– К герцогу поеду, – всё с той же высокомерной ухмылкой отвечала она.
Красавица снова задрала юбки, стала поправлять чулки. И всё с тем же самоуверенным видом.