Бас, Кулак и Гитара - стр. 5
– Мужики, нас явно кто-то любит! – Джон ласково разглаживал американскую бумажку. – Сегодня же покупаем маски, ласты и трубки, а в следующем концерте надо обязательно посвятить одну из песен таинственному спонсору.
Мы не возражали. Искомое было приобретено, а ужин вышел просто царским. На следующий день Джон и впрямь сделал перед публикой объявление, от души, сердца и желудка поблагодарив таинственного незнакомца, призвав к сознательности всех прочих сограждан. Сограждане весело посмеялись, но доблестному примеру отчего-то не последовали. Впрочем, когда мы отпели и отыграли свое, в цилиндре вновь оказалась зеленая купюра. Чудо неназойливо повторилось.
– Кто же нам это кидает? Вот бы взглянуть хоть одним глазком!
– Попробуй. Я следил в оба, но так и не понял. Двое пузанов с цепями подходили, но, по-моему, раскошеливались нашими деревянными.
– Может, он инкогнито сохраняет? Заворачивает двадцатку в десятитысячную и кидает?
– Ничего! Рано или поздно уличим хитреца!
– А не спугнем? Так ли уж важно знать, кто он – наш безымянный герой?
– Может, и так, да только страна должна знать своих героев! Человек не просто отстегивает двадцать баксов, – он за искусство платит! А это, согласись, для нынешнего времени нехарактерно.
– И нетипично!
– Во-во!..
Снедаемый любопытством, Джон выдал жесткие указания нашим подругам, указав, где стоять и как наблюдать. Цилиндр мы решили передвинуть ближе к себе, а в паузах между песнями Элиза или Татьяна должны были ходить с ним по кругу, собирая дань. Таким образом, нам казалось, выявить тайного благодетеля будет легче.
– Дураки вы, – напутствовал Леший. – Спугнете дичь, и кончится наша лафа.
Он был отчасти прав. Весь сбор деревянных не превышал ста тысяч, и ровно столько же мы должны были платить за постой. Флюгер – флюгером, полив – поливом, но и деньгам хозяйка счет знала. И потому волшебные двадцать баксов давали нам банальную возможность выживать. Не будь их – плавать нам и плавать в поисках рапан. Однако и любопытство – вещь крайне серьезная. Проспорив до хрипоты, общим голосованием Лешего мы все-таки задавили. Тайного спонсора решено было выявить…
Размышляя о богатстве и бедности, о желании помогать и желании копить, я рассеянно перебирал струны. Без усилителя электрогитара сипела, словно вконец прокуренный голос. Радуга, к сожалению, растаяла, но день, судя по всему, обещал быть замечательным. Вытащив из под коек аппаратуру, мы проводили очередную настройку инструментов. Увы, здешний климат неважно влиял на гитары, ноты уплывали вверх и вниз в совершеннейшем беспорядке. Одной-единственной ночи хватало, чтобы привести в негодность всю предыдущую настройку. И хотя утверждают, что тропические голоса самые звучные и самые страстные, наш инструмент, рожденный на севере, проявлял неблагозвучное своевольство. Да что – инструмент! – собственные наши связки не слишком слушались хозяев. Джон пускал голос на подъем, следом с фазовой сдвижкой затягивали мы. Но все время что-то сбивалось. Уже на второй фразе становилось ясно, что мы фальшивим. Вараксин, наш главный слухач, говорил Джону и мне, где надо брать чуть выше или ниже, ругаясь, требовал, чтобы нечто подобное объяснили ему и мы. Сам он свой голос слышал плохо. Мы же его уникальным слухом не обладали, а потому советы давали такие, что он принимался бессильно рычать. Так или иначе мы начинали петь снова и снова, пытаясь наугад нащупать нужную тропку трехзвучия.