Барышня-попаданка - стр. 27
– К сожалению, да, – сокрушённо кивает Марья Ильинична. – Вчера пришла весточка, что обвенчалась со своим офицеришкой в маленькой деревенской церквушке и зная, что мы не примем её выбор, отправилась с мужем в какое-то захолустье. И это при том, что она отлично знала, в каком плачевном материальном положении мы с Петром Алексеевичем находимся после того, как он проиграл в карты большую часть нашего состояния! Чем я так провинилась перед Господом, что он наградил меня настолько неблагодарной дочерью! Мы, конечно, поступили как любящие родители, тысячу рублей отправили, даже Марфушку ей позволили оставить…
А дедуля-то оказывается тот ещё тусовщик, никогда бы не подумала, что этот милый старичок способен проиграть столько бабок! Что ж, внешность бывает обманчивой. Раз такое дело, надо будет как-нибудь с ним в картишки перекинуться. Хороши они, однако, с Марьей Ильиничной – оставили дочке Марфушку, целый косарь отправили (чего уж тогда не сто рубасов, раз такие жмоты), и считают себя после этого любящими родителями!
– Знала ведь Дашенька, что в случае её брака старый князь по-родственному оплатил бы часть долгов нашего Петра Алексеевича, похлопотал бы за мужа нашей старшенькой, который в столице служит… Одним словом – неблагодарную дочь мы с Алексеем Петровичем вырастили, – Марья Ильинична печально вдыхает и в очередной раз промакивает глаза. – Эх, были времена, жили мы, как и подобает жить русским дворянам. А теперь даже кучера пришлось в поле отправить, Васька и за него, и за лакея, и за камердинера! После того, как продали часть крестьян, не считая детей около сотни душ всего осталось, совсем рук в поле не хватает.
Когда через пару часов леса, поля и деревеньки за окном кареты сменяются каменными домами, и мы наконец останавливаемся возле двухэтажного светло-бирюзового особняка, мой бедный мозг уже вскипает от жалоб Мари Ильиничны на неблагодарную дочь. Ещё совсем чуть-чуть – и взорвётся, перепачкав всю внутреннюю обивку кареты. Как же долго мы ехали!
Васька распахивает перед нами обитые изнутри бархатом двери, и мы выходим на тротуар. По брусчатке мостовой мимо нас снуют кареты, повозки, ржут кони, спешат куда-то пешие мужички. Соседние дома по меркам этого времени выглядят весьма неплохо – тоже с лепниной и большими окнами. Судя по всему, мы находимся близко к центру города, видать не всё ещё Пётр Алексеевич успел проиграть, раз в таком хорошем месте домик имеет.
Марья Ильинична берёт меня под руку и ведёт к каменному крыльцу, на котором нас уже дожидается её транжира-супруг в компании учителя танцев. К моей большой радости Владимир высадил их чуть раньше, чем мы приехали, и отправился на поклон к своему отцу, чей особняк находился неподалёку от жилища Елецких. Вот и отлично, надеюсь, никогда больше не увидеть его пафосное личико.