Барыня подколодная - стр. 13
Варька так и сделала. Ничего братику не будет, полежит чуток на мягкой травке, пока они поиграют немножечко. Отвлеклась она всего-то на десять минуточек, может, на двадцать, а когда опомнилась и посмотрела в сторону риги, то увидела, как та самая барынька в длинной рубахе подняла Митьку с травы.
Бросилась Варя выручать братика, а барынька глянула, усмехнулась и… исчезла.
Руки-ноги отнялись у Варьки. Страшно стало так, что крикнуть не могла – голос пропал.
Подбежали другие ребята, окружили то место, где младенчик лежал, стали спрашивать друг у друга, видели ли они, как баба была-была, а потом раз – и пропала! Все видели, не померещилось Варьке.
– Вот те крест! Подошла, Митьку взяла на руки, посмотрела так, а потом исчезла, – с жаром сказал Мишка. – Я первый заметил!
– А ты чего молчал, если заметил? Лопух и есть лопух! – напустилась на него Катька.
– Не знаю… – смутился Мишка, – подумал сперва, что это тётя Акуля, волосы у ней такие же.
– Это не баба, а нечистая сила, – сказал Захарка.
Варька разревелась. Ей теперь хоть дома не появляйся. Говорила мамка: ни на минуточку не останавливайся и никуда не заходи, а она не послушалась. Не сносить теперь ей головы.
– Полудница это… – заикаясь сказала Варя, – она всё меня пытала, как лён теребить да как трепать… Меня мамка теперь прибьё-о-от!
Ребята молчали, не знали, как можно помочь горю, а Варька тёрла глаза рукавом и шмыгала носом.
Захарка быстрее других пришёл в себя и предложил всем вместе сходить на ржаное поле, уверяя, что Полудница любит гулять по полям, он сам слышал, как тётка Дуся тётке Марье рассказывала.
– Да-а-а… а она нам башки косой отрежет, – забоялся Лопух
– Не дрейфи, назад приставит, ещё красивше станешь, – ответил Захарка, хотя и слегка дрогнувшим голосом.
Надо же, какой смелый. Ну он и старше Мишки на целых два года.
Они ещё немного постояли, поспорили, потом двинули по дороге к полю, но не успели пройти и тридцати шагов, как услышали позади захлёбывающийся младенческий плач, такой знакомый, что Варька застыла столбом.
– Братик орёт! – в мгновенье ока определила она, повернулась волчком и кинулась обратно к риге.
Митька лежал на том же самом месте, на траве, где его оставила Варя. Выпростал из пелёнок руки, кричал, сморщив маленькое личико. Она подхватила его на руки и разревелась, на этот раз от радости. Смахнула с пелёнок приставшие соломинки и что есть духу помчалась домой. Если мамки нет, то повезло считай.
Мать оказалась дома, сидела за столом и ела холодную варёную картошку. Видно, пришла она недавно, потому что только глянула сердито и ничего не сказала.