Баронесса из ОГПУ - стр. 4
– Странно все это, – выдохнула Зоя Ивановна. – А как получилось, что генерал Белкин ночью нашел разбитую машину с Борисом? Он был в курсе его задания?
– Не знаю, но полковника Рыбкина снабдил удостоверением на имя Тихомирова Александра Николаевича именно Белкин, – ответил Эйтингон и через секунду туманно добавил: – Они должны были встретиться в Праге. Все было предопределено.
– Ясно, Наум Исаакович. Извините за вопросы.
– Понимаю.
Случилось так, что разговор этот получил неожиданное продолжение. Из Праги с оказией пришло последнее запоздалое письмо Бориса Аркадьевича, написанное им за четыре дня до гибели жене: «Сейчас выезжаю на один день в Берлин, а 26-го из Берлина «к себе» в П., буду там вечером. Не позже 29-го буду у Белкина, т. к. мои документы на пребывание в П. кончаются 30 ноября. Оттуда сейчас же созвонюсь с начальством, после чего, уверен, смогу выехать домой»…
Весь день Зоя Ивановна работала в отделе, замечая, как вокруг нее стихали разговоры сотрудников, все понимали, что случилось огромное горе, которое словами сочувствия не унять. Надо стерпеть эту боль, как бы она не жгла – боль утраты любимого человека, мужа, соратника и верного друга. Зоя Ивановна еще не понимала, как с этим можно жить и удастся ли ей докопаться до истины? Но одно она знала наверняка, смириться с тем, что повинные в смерти ее мужа люди будут безнаказанно жить, не сможет.
Вечером, придя домой пораньше, она, как и вчера, решила ничего матери не говорить о Борисе. Александра Дмитриевна лежала в кровати, но не спала.
– Зоенька, ты рано сегодня пришла. И вчера…
– Я не рано, мама, я пришла вовремя. И вчера – тоже.
– Ты что-то скрываешь от меня? Может, случилось что?
– Нет-нет, мамочка, что мне скрывать?.. Ах да, лекарство тебе купить забыла. Ты извини, я сейчас… я быстренько обернусь.
– Устала ты за эти дни. Может, не надо никуда?.. – Ничего, успею еще отдохнуть.
Александра Дмитриевна улыбнулась своей Зоеньке так, как умела лишь она.
– Ладно, доча, надо, так езжай и возвращайся скорей.
– Я быстро, мамуль. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Хорошо, вот только с этим сырым климатом беда.
Второй год в Харбине, а все не привыкну к нему.
1932 год. Середина июня. Харбин
До улицы Набережной Зоя доехала на своем велосипеде минут за сорок. У дома № 5 спешилась, немного прошла, почувствовав, как твердый грунт под ногами сменился укатанным песком, и крикнула через калитку:
– Хозяева, есть кто во дворе?!
Маленькая девочка, сидя на табурете перед ухоженным палисадником, вертела на коленях фланелевого медвежонка, пытаясь запеленать его большим мужским носовым платком. У нее ничего не получалось. Но она терпеливо вновь и вновь принималась за дело.