Баронесса из ОГПУ - стр. 26

Василий Суворов через сорок минут должен был встретиться с Григорием Перовым для проведения завершающего инструктажа по обучению диверсионному делу. Но прежде он собирался привести в порядок свою голову. Вернее, мысли. А точнее – жизненные ощущения, которые пошатнулись после казуса с Казутиной. Будучи человеком пылким по природе, он не утруждался утомительным анализом происходящих процессов. Пустое дело. Даже в эти суровые времена Суворов воспринимал жизнь – с легкостью, победы – с восторгом, а неудачи – без печали. Внешне, особенно когда молчал, он казался человеком сдержанным и справлялся с эмоциями. Однако то, что случилось с Казутиной, пожалуй, впервые повергло его… в раздумья, едва не выбив из седла. Никогда еще Василий не знал чувств, которые с некоторых пор стал испытывать к баронессе Казутиной. Ему сейчас очень хотелось набить морду штабсу Хольмсту, который всегда напоминал ему престарелую гимназистку в усах. Хотя такого даже бить как-то не с руки, разве что выпороть. Зато уж господина-товарища Перова однозначно стоило пристрелить, ей-богу! Ведь тот посмел усомниться в благонадежности этой безупречно красивой дамы. Она никак не могла быть предательницей. Перов скорее всего ошибался, дурак и сволочь! И теперь, если с ним встретиться в таком состоянии для инструктажа, рука может и не дрогнуть, потянувшись к револьверу.

Василий призадумался. Чувства и мысли его шарахались из стороны в сторону, но он призвал себя к объективности и попробовал разобраться в ситуации. Кто Казутину привел в «Братство»? Он – Суворов. Окажись Казутина красной шпионкой – это его прямая вина. Он должен был проверить ее и понять, чем она дышит, а не вестись на женскую красоту. Что ж, поручик лейб-гвардии готов ответить, если придется. Но право же жаль Казутину. Больно хороша и молода она, чтобы быть убитой и брошенной в Сунгари. На минутку ему даже стало душновато, от таких мыслей. Ладно, одернул себя Василий. Все творится не нашим умом, а Божьим судом. Кто, вообще-то, дал ему наводку на Казутину? Хольмст. Хольмст! Он вызвал Суворова и приказал привлечь ее в организацию, положив перед ним ее фотокарточку и адрес жительства. Василий все сделал как надо. Проследил даму, которая на велосипеде направлялась в пригород. Но по пути, когда она съехала к Сунгари по узкой тропке, автомобиль его остановился. Суворов не мог ехать дальше, а броситься пешком догонять даму на «железном коне» не взялся, решил подождать ее тут. Уже смеркалось, когда он потерял надежду увидеть ее вновь, но был вознагражден за терпение. Дама неожиданно выбралась на пригорок со стороны реки и, сев на велосипед, направилась по другой, более короткой дороге в город. Суворов бросился к легковику и, пока выруливал в нужном направлении, на какое-то время потерял ее из виду. У маковых плантаций, однако, в зону освещения фар его машины попал валявшийся на земле велосипед. Поняв, что дамочка угодила в руки хунхузов, всегда ревностно охранявших свои плантации, Суворов достал из внутреннего кармана пиджака револьвер и безошибочно определил место традиционной бандитской землянки по еле заметной крыше, укрытой пожухлой травой. Поручик поспешил на выручку, ничуть не сомневаясь, чем может обернуться для пленницы его опоздание. И он успел, спас ее и впоследствии привлек в организацию. Надо сказать, сработал довольно умело и не без вдохновения, конечно. Что же, теперь он виноват во всем? Да нет. Получается, что виноват – Хольмст! Нехорошо, Александр Артурович, свои ошибки приписывать другим! Возможно, с вашей стороны – это не злой умысел, а ошибка, проявление некомпетентности! Вот уж воистину: «Глупость – хуже предательства», так или как там еще вы изволили выразиться, господин штабс?!