Барин-Шабарин 3 - стр. 2
Тарас тяжело помотал головой, будто она весила у него несколько пудов.
– Не скинешь ты его, барин. Вот посылал он меня, чтобы тебя убить, а не будет дело сделано – так пошлёт и нового. И ты сам знашь, что это верно, как день. Но просили передать тебе… – громадный мужик навис надо мной, чтобы оказаться ближе к уху. – Ежели ты на что-то решишься, то будет у тебя союзник.
– А я уже решился. И кто мой союзник? – спрашивал я, тоже догадываясь о том, чье имя может быть произнесено.
Елизавета Леонтьевна Кулагина всё ещё, видимо, продолжала интриговать против своего мужа. Это мне, конечно, весьма на руку. Пусть и весьма странно, что жена выстраивает козни против своего мужа… Впрочем, разве мало таких примеров в истории? Вон как Екатерина Великая со своим муженьком обошлась!
Если бы Елизавета Леонтьевна выступила в суде, как обвинительница Кулагина, да описала бы все преступления муженька – это было бы просто феерично. Однако доказательств различных и у меня предостаточно. Да, они редко когда подкреплены документами, хотя в блокноте были вклеены и некоторые купчие, расписки, но в целом документов не хватало.
А вот коррупционные схемы представлены вполне себе даже подробно.
Вместе с тем я прекрасно отдавал себе отчёт, что все мои документы могли сработать только в одном случае – если дело дойдёт до суда, а суд будет повыше, не в губернии. Ну или состав губернского суда будет изменен.
А вместе с тем полилась, как песня, исповедь Тараса.
– Я же не хотел душегубцем стать, – махнув на себя рукой, начинал говорить Тарас.
Однако, мне кажется, что не только осознание своих грехов вот так скрутило и будто катком переехало мужика. Тарас упоминал Елизавету Леонтьевну как-то по-особому, с придыханием. Однажды, когда бывший унтер-офицер, а ныне дезертир говорил об этой женщине, у меня даже сложилась картинка, будто это он сейчас Кулагину выглаживает по самым интимным местам. Прямо садись да пиши роман про любовь унтер-офицера, отца-одиночки, вынужденного стать бандитом, при этом не растерявшего свою человечность, а ещё до смерти влюблённого в свою госпожу.
– Бух! – большой кулак Тараса ударил о столешницу, сотрясая глиняные тарелки, а также стеклянные бокалы, что были поданы мне.
Все кто сидел за столами в трактире, прекратили свои разговоры и посмотрели в нашу с Тарасом в сторону. Я поднял и спустил руку, показывая таким жестом, чтобы бойцы моего сопровождения садились и продолжали заниматься своими делами. Мол, всё спокойно.
– Продолжай? – сказал я.
Услышал я много интересного. Сейчас я ещё больше убежден, какая же Кулагин первостатейная тварь. Это я пощадил Олену, ту девушку, которая собиралась меня отравить по приказу вице-губернатора. Если говорить положа руку на сердце, то я её отпустил не за тем, чтобы Олена какие-то послания передавала Кулагину, а просто чтобы не убивать женщину, пусть даже и ту, которая была готова убить меня. Просто я нашёл повод, чтобы сохранить Олене жизнь.