Барин-Шабарин 2 - стр. 16

– Нет. Но я ждал этого вопроса. Успел подумать трезвым умом… Ты, что ли, сильно перешел дорожку начальству в губернском городе? – спросил крестный.

– Они подпалили? Я думал об этом. Но дотянуться до нас из Екатеринослава сложно. Я вон больше недели добирался, правда, кружным путем. Да и кто будет это делать? А еще есть у меня лента, ну, я показывал тебе, – сказал я.

Ну не укладывается в голове, что здесь может орудовать команда Кулагина. Сложно появиться какому-нибудь человеку, которого никто не знает, из ниоткуда и подготовить такие акции. Пусть и мой дом, и амбар с зерном Жебокрицкого не охранялись, но все равно… Время на подготовку нужно.

– Проезжало, как мне сообщили, нынче через Луганск ворье, может, из тех, с кем ты связался. Может, они? – спросил Матвей Иванович.

– Меня жечь – ладно, поверю, но Жебокрицкого… Вот если бы они работали на… – я не стал договаривать.

Такие догадки нужно держать при себе, даже и в разговоре с близкими. А у Матвея Ивановича, вроде бы, и по лицу прочесть можно, прямой он человек, но мало ли… Или все же – мало? Пусть знает.

Между тем, я не стал говорить вслух о том, что Кулагин мог связаться хоть бы и с ворами, чтобы сделать заказ. Это бесчестно? Даже казнокрад посчитает ниже своего достоинства связываться с ворами? Ой ли! Тарас и компания, может, и не воры, но те ещё головорезы – и сильно ли далеко ушли они от того же Понтера и Ростовского Ивана?

Женская шелковая лента… А что если это намек на некую Анфису? Ну, ту дамочку, в которую был без ума влюблен реципиент, если верить слухам. Может, он-то сразу бы понял, к чему лента… Ну а Жебокрицкий тогда при чем? Может, потому что и на его земле уголь чуть ли не выходит сам из земли и просится в телегу?

Заказчик, допустим, есть. Получается, и мотив преступления имеется, вероятные исполнители – в наличии. Пока всё сходится. Что же тогда говорит против моей версии? Только лишь понятие дворянской чести и достоинства, коими должен обладать господин вице-губернатор Кулагин. Так что, именно Кулагин становится моим подозреваемым.

– Дядька Матвей, я похоже, что и догадываюсь, кто может быть поджигателем, – сказал я, и крестный даже остановился, приготовившись внимательно меня слушать.

Обернувшись, чтобы точно более никто не слышал, я пересказал свои умозаключения. Когда я это сделал, Картамонов, вопреки моим ожиданиям, недолго сомневался. Вероятно, потому что он еще не столько помещик и дворянин, сколько казак со своим, не обделенным логикой мышлением.

– Коли так, то нужно говорить с Андреем Макаровичем. Он сволота, конечно, еще та… Но я помню, как даже с душегубцами-персами приходилось договариваться во время войны. Если уговор приведет к делу, то пусть так, – проявил мудрость Матвей Иванович.