Барин - стр. 7
Бывало, ухватиться за какое-то дело, и не успокоится, пока не завершит. Слуг замучит, лошадей загонит, а по-своему поступит. С обозами вместе не ходил, всё опередить старался. Пока обоз с товаром идёт, Иван Ильич уж и до места доедет, там с делами управится и дальше.
Мужикам только знай, товары береги. А брал он таких в дорогу, что не один разбойник битым был. Те бандиты, что в лесах промышляли, в стороне от петуховских обозов норовили держаться. Оттого как наслышаны были о жестокости, с какой мужики петуховские с разбойничьей братией расправлялись.
По молодости своей и некоторой опаске торговал Иван Ильич пока только в губернии, но цель, была намного глубже продвинуться. Оттого и заглядывал в другие места. Дума его всё дальше думалась. К тому и двигался. Лени не знал, всё на развитие дела положить готов.
А когда среди путешествий этих купеческих домой вдруг получится вернуться, устраивал себе заслуженный отдых, но недолгий. Всё казалось, если засидится, обязательно кто-то без него его товарами обогащаться начнёт. Оттого старался много не отдыхать. Чуть побудет, и снова в дорогу.
Возвращается как-то из дальней поездки. Резво лошадки бегут, лёгкую коляску везут. А деревня уж – вон она, на холме видна. Ещё версты три, и постель мягкая, и стол полный. Присматривается Иван Ильич, радуется возвращению.
Но тут лошади что-то ход замедлили. Кучер чертыхнулся.
– Что там? – Иван Ильич из коляски выглянул.
– Лошадь расковалась, подкова отлетела, теперь на заднюю припадает. Сейчас мимо кузни поедем, нужно бы завернуть, Иван Ильич. Не то две версты ещё, а потом сюда же и возвертаться придётся. А кузня вон, за поворотом.
– Делай, – отозвался барин.
Чуть погодя свернула коляска в сторону. Там, в отдалении двух вёрст от петуховской деревни, стояла кузня. Рядом хозяйство. Коровы, свиньи, куры. Это для того чтобы запахи отсюда, до барского дома, не долетали, да звуки с кузни барыню не тревожили.
Подъехали. Из постройки деревянной человек вышел. Это Данила – кузнец местный. Не поймёшь, то ли молод, то ли стар. Борода черная с проседью чуть не всё лицо закрывает. Глаза с прищуром, с хитринкой. Фигура его некрупная, поджарая. Рукава до локтя закатаны, на загорелых руках жилы синюшные. Чувствуется в нём сила непомерная.
– Ну? – говорит. – Не больно-то много отбегала. А я еще когда говорил?
Гришка кучер с подножки спрыгнул. Плечами пожимает.
– Приветствуем, барин, – Данила поклон отвесил.
Иван Ильич дверцу открыл и тоже на воздух вышел, потянулся всем телом.
– И тебе приветствие шлём. Как тут? Справляетесь без меня?