Барабан бьет сбор - стр. 63
– Я обязуюсь показать предварительно текст, а?
– Напрямую я не уверена, а вот поговорить с Лайсом или Дуганом могу.
– Дуган – это Зудов? – поморщившись, уточнил журналист. – Спасибо не стоит. Он в Лиге явно занимает пост начальника пропаганды и сам не прочь писать статьи. Конкурентов крупно недолюбливает.
– Он хотя бы у нас известен своими статьями о войне, – слова: а вот ты что за пень ходячий, с манией величия, остались непроизнесенными.
– А вот с Лайсом Рудовым я не прочь пересечься, – тон иностранца был страшно умильный. – Ага!
Это замечание касалось подъезжающего эшелона и было излишне радостно. Журналист, ничего не поделаешь – ему бы чего захватывающего и желательно с серьезными последствиями. Чем значительнее количество трупов и больше крови, – тем больше слов и выше гонорары. Чего писать, если все тихо и благостно. Кто такую газету купит.
Поезд лязгнул колесами, звякнул буферами и прочими железками и остановился, выпустив струю пара. На перрон спрыгнул офицер и, поправив фуражку, уставился на непредусмотренную встречу.
Толпа стояла тихо и хмуро. Плечом к плечу, перегораживая дорогу.
– Смир-рна! На кра-ул! – взревел бас. В передних рядах взметнулись десятки карабинов. – Отставить! Какие вы ветераны, если не способны выполнять простейшие команды! Живот ладно, нажрали на домашних харчах, с оружием нельзя обращаться небрежно! Р-равняйсь! С-смирна!
Офицер хмуро смотрел на представление. Трехтысячная толпа крестьян и Лиги ветеранов уже в течение нескольких дней преграждала доступ к хижинам подлежащих выселению арендаторов. Попутно перекрыли все дороги в округе и, хотя насилие пока открыто в ход не шло, полсотни вооруженных людей нанятых лордом Берком поспешно убрались назад в усадьбу при виде злой и вооруженной орды.
Уна своими глазами видела два пулемета и коробки с патронами. Уж это не охотничьи карабины. Свободно в магазинах не продаются. Впрочем не ее дело. Наверняка торговцы, имевшие доступ к «излишкам» вооружений, оставшимся от войны, неприлично разбогатели, продавая их по принципу «плати наличными и уноси». Еще и скидку давали, ведь любителей приобретать пулеметы обычно найти сложно. Делиться с чужаками она такими занимательными вещами не собиралась.
Третий день перед домом помещика шли митинги и лозунги становились все радикальнее. Уже в открытую предлагали не платить сквалыге вообще. Ему лично пустить в имение «красного петуха». Терпение у населения явно подходило к концу.
– Уже лучше! – сообщил бас.
Шаманов повернулся к строю спиной и строевым шагом направился к поезду под ударившую дробь. Барабанщик умудрился в обычный «Походный марш» очень естественно вставить «Готовность». Как только Стен подошел вплотную, барабан смолк. В полной тишине Шаманов отдал честь офицеру и представился.