Барабан бьет сбор - стр. 16
– Почему уголь? – удивился Шаманов. – Нет. Можно ведь строить дороги, больницы, школы, новые ветки железной дороги, гидро- или теплоэлектростанции.
– Электричество – это хорошо, – глубокомысленно сообщил Таран.
– Да мало ли! Открыть завод по производству грузовиков. И намного проще жить станет даже простому человеку. Легче перевозить грузы, ближе станет рынок и не потребуется перекупщик.
Лайс скептически ухмыльнулся. Он имел собственный огромный опыт возни с данным видом транспорта в полевых условиях. Слишком дорогое удовольствие для нормальных людей и каждые сто лиг (ладно чуток позднее) обслуживание требуют. Это в лучшем случае. А то сломается посреди поля и не вытащишь.
– А там потребуются заправки, ремонтные мастерские, опять же дороги, грузчики, водители, диспетчеры, производители масла, бензина, запчастей! Кто-то строит, кто-то работает. Больше автотранспорта – больше работы и людей занятых трудом.
А вот с этим он готов согласиться. Лично для него – Лайса Рудова, вариант удачный. Всегда при деле.
– Чем плохо? – риторически спросил Шаманов, уверенный в ответе.
– Лет десять назад, – негромко сообщил Макс Геллер, – старый хозяин в нашем Клане помер.
В компании он выделялся смуглотой кожи, никого из патранов не удивлявшей. Клан грухов, откуда он происходил, был один из двух оставшихся горских, ведущих свое происхождение от далеких аборигенов. Они давно смешались с остальными и культурно ассимилировались, однако члены клана заметно выделялись в толпе. Никакой курчавости на головах или приплюснутого носа с толстыми губами, как на Черном материке. Обычные лица при намного более темной коже.
Когда-то на почве оскорблений цвета кожи грухи немало повоевали, перерезая глотки и проламывая тупые головы. Уже после восстания Ангуса их вытеснили в совсем уж паршивые высокогорные районы, где не слишком жирно жили до сих пор.
За столетия прошедшие с Клановых войн давно уже никого не волновали подобные сложности кроме них самих. Грухи редко женились или приводили жен из других кланов, не считая родственного и не часто спускались в долины. Макс представлял из себя странное исключение. На удивление неплохо читал и писал, при полном отсутствии школы в его родных местах.
Прирожденный стрелок, ставший неплохим пулеметчиком и сменившим «Остин» на снайперскую винтовку, до армии вообще не держал в руках механизма сложнее молотка. Разве что старинное, стреляющее черным порохом ружье предка. В цель он попадал изумительно, маскироваться, стрелять из самых невероятных положений и скрытно передвигаться его обучать не требовалось. Снайперов многие недолюбливали, не по-солдатски это – убивать из-за угла. Максу всегда было наплевать на чужое мнение. Он и много старше большинства был. Набирали первоначально с 18 до 21 года и кроме Шаманова ему и ровесников в дивизии, среди нижних чинов практически не имелось. Все лет на пять младше.