Барабан бьет атаку - стр. 68
Почему нельзя хотя бы отцу вручить (не Лайсу, а ее папаше), она так и не выяснила, а задавать лишние вопросы остерегалась. Лишний раз о себе напомнишь – где-то в канцелярии откроют дело и заинтересуются. Засунули ее в тюремную больницу и намертво забыли. Наверняка к лучшему. И на допросы всего пару раз в самом начале таскали и жизнь здесь не особо тяжкая.
– Это как-ж, господин капитан? – в недоумении спросил военный. В руках он вертел полный набор наручников. Ручные и ножные. – У нее дите, да еще и вещи, как нести станет в цепях?
– Или ты вещи сам потащишь, – со смешком сказал охранник, – или заодно и бабу понесешь.
– На руки не крепить, – вынес вердикт офицер, – с ножными не побежит. – А ребенка и сумку сама. Еще не хватает носить за подследственной.
Уне очень хотелось поинтересоваться, с каких пор она стала подследственной, а не административно задержанной по указу военного командования, но это не имело смысла. Ругаться без особых причин ей не хотелось. А, кроме того, натурально наденут цепь и будешь мучиться, будто дура. Спасибо надо говорить доброму человеку, а не устраивать скандалы. Мальчишка у нее здоровенький с хорошим аппетитом, нормальным стулом и не крикун. Тем не менее, доверять неизвестно кому нести совсем не хочется.
В запряженной двойкой лошадей закрытой полицейской карете она обнаружила Гору Виноградову, с которой вместе налаживали общество «Юных разведчиков» и Киву Сорокину, загремевшую в тюрьму из-за родственных связей. Угораздило ее иметь в родных братьях пропагандиста Зудова. За женское равноправие выступала, но в Лиге никогда не состояла. Зато муж у нее выбран мэром Фармина и после «Дна» ушел с лигистами в горы.
Что-то там ей тоже при аресте предъявляли, вроде собирания помощи нуждающимся и совместные мероприятия, но сама Кива искренне обиделась за арест. За равенство полов она боролась и не скрывала этого. Независимость ей не требовалась. Раньше. Теперь у нее вырос не зуб, а огромный бивень, как у мамонтов на севере на королевство и его несправедливость. А женщин ее уровня раздражать не рекомендуется. Они злопамятные и имеют неплохие связи.
– Куда нас все-таки везут? – пытаясь хоть что-то рассмотреть в зарешеченное окошко под потолком, пробурчала Гора. Все обнаруженное сводилось к верхушкам деревьев и куску сумрачного неба. С утра опять зарядил мелкий противный дождик.
Желательно не в Оллил, подумала Уна, не делясь своими опасениями с остальными. Бывшие казармы шестнадцатого пехотного полка под Синендом передали в распоряжение Специальной Полицейской Стражи. Слухи о происходящем там ходили жуткие. Достоверно было известно о пытках и бессудных расстрелах. Переводили туда либо особо опасных членов сопротивления, либо схваченных на горячем уже после начала мятежа и по каким-то причинам не приконченных на месте. В любом случае ничего хорошего их не ждало.