Банды Маратона - стр. 40
Пивнюх цокнул языком и покачал головой, наполняя стаканы.
– Ну, я кое-как извернулся, запрыгнул ему на спину, обнял за шею и давай душить. Тот мечется, башкой трясет, а свод низкий, ни стряхнуть меня, ни о камень припечатать. А я знай себе душу, аж покраснел от натуги, а потом и вовсе сознание потерял. Очнулся в госпитале едва живой, весь исцарапанный и обожженный. Пришел командир, пожал руку и сообщил, что я представлен к награде. Вот так и получил этот знак.
– Ну дела. А теперь решил Усачев сектор под себя подмять?
– Не только. Весь город.
Собутыльники замолчали, неотрывно глядя друг другу в глаза. А затем громко расхохотались. Пивнюх хлопал себя по животу и утирал выступившие слезы. Отсмеявшись, выпили по третьей и лишь тогда приступили к переговорам.
– Так зачем пришел, дариган? Не просто же выпить со стариной Пивнюхом?
– Я хочу самогонный аппарат. Самый лучший, малой производительности. Литров на пять в сутки.
Хозяин ехидно сощурился.
– Хе, дорогой, я кубы за убийства драконов не раздаю, ты малость адресом ошибся.
– А я и не прошу даром.
На стол упал самый большой камень из украденного ожерелья. Секундой спустя до того же размера расширились свиные глазки Пивнюха.
– Матерь божья… Ты где это взял?
– На войне можно добыть не только медаль, – уклончиво ответил эльф. – Особенно если воюешь с драконами.
Истории о пещерах, полных сокровищ, знали даже те, кто никогда не видел ящеров воочию. Пивнюх кивнул и уставился в окно. Толстые пальцы забарабанили по столешнице. Чтобы ускорить раздумья, Далан положил рядом бриллиант поменьше.
Старик вздохнул.
– Еще один такой же и аппарат твой.
– Не вопрос.
Пивнюх сгреб камни в ладонь и спрятал в карман фартука.
– Приходи завтра утром, будет тебе первоклассный куб.
– Так не пойдет, друг, – строго произнес Далан. – Не огорчайся, но я не хочу вернуться сюда и услышать, что никакого Быстрого ты знать не знаешь.
Старик коротко хохотнул.
– Далеко пойдешь, приятель. Эй там, снаружи! Позовите Сизого!
Вскоре появился измазанный в саже огр. Великан был одет в кожаную жилетку и прожженные угольями портки, от которых веяло дымом и раскаленным металлом. Пивнюх поманил за собой и вышел из кабинета. Компания покинула заводик и отправилась аж в другой конец сектора, залитый удушливой гарью и звоном молотов. В открытых горнах плавили металлолом, а кузнецы разнообразных рас работали с кубами. Одни ковали крошечные, для личного пользования, другие – огромные, для мануфактур. Были еще среднего размера – для трактиров. Всего над самогонными аппаратами трудились пять бригад.